Главная

Николай Зиновьев

Это первое довольно полное собрание стихов
великого русского поэта

Часть 1

Часть 2

***

А в глубинке моей
Нет ни гор, ни морей.
Только выгон с привязанной тёлкой.
Да древко камыша,
На котором душа,
Маясь, мечется сизой метёлкой.

Но случается вдруг -
Чувства светлые в круг,
Вопреки всем невзгодам и бедам,
Собираются все,
Как свет солнца в росе,
Как семья в старину за обедом...



***

Я помню всех по именам,
Кто нас учил, что труд - награда.
Забудьте, милые, не надо...
Труд - наказанье Божье нам.

Как может быть мой дух высок,
Когда до поту, до измору
Я за говядины кусок
Дворец роскошный строю вору?

Ведь я потворствую ему,
Ведь я из их, выходит, своры...
О век! Ни сердцу, ни уму,
Ни духу не найти опоры.



***

Первые сединки в волосах.
Тонкие чулки в такую стужу.
Брови словно нитки. А в глазах -
Ничего, похожего на душу.

И стоит, румянами горя,
“Сука привокзальная”, “Катюха”,
“Катька-полстакана”,
“Катька-шлюха”.
Катя... Одноклассница моя...



НА ЗАКАТЕ

Солнце красное садится
Не надолго, до утра.
На кого, за что сердиться?
Жизнь убийственно мудра.

На один, что нынче прожит,
День уменьшился запас.
Не обидел я, быть может,
Никого. Но и не спас.

День окончен. Солнце село.
Что тут скажешь, кроме: “Эх!
Руки целы, ноги целы.
А душа - болит у всех”.



* * *

Когда, измученный тревогой,
Начну придумывать беду,
Я к речке тропкою пологой,
Как к другу верному, иду.

...Вернусь оттуда, как из детства:
Нет глупых мыслей в голове,
Нет зла в душе, нет боли в сердце,
Лишь стрекоза на рукаве.



ХЛЕБ НАДСУЩНЫЙ

Как Древний Рим времён упадка,
Хрипит и корчится страна.
И лишь горящая лампадка
Мне не даёт сказать: “Хана”.

Лишь эта плошка с козьим жиром,
В котором плавает оса,
Мне не даёт с постылым миром
Свести все счёты в полчаса.



* * *

Я в нашей комнатке прохладной,
Проснувшись рано поутру,
Ступал на солнечные пятна
На голом крашеном полу.
Она спала, нагие груди
Укрыв распущенной косой,
А я, счастливый и босой,
В постель ей нёс пирог на блюде.
Спешил на кухню
ставить чайник...
Всё это вижу, как в кино.
Увы, мы встретились случайно.
Увы, расстались мы давно.
И жизнь, как прежде, непонятна.
И я, как нищий на балу.
Но эти солнечные пятна...
Но эти солнечные пятна
На голом крашеном полу!..



***

Дорогой мой современник,
Что так сгорбился убого?
Либо очень мало денег,
Либо денег слишком много.

Этих крайностей опасных
Избежать – тяжёлый труд.
Грустно в лагере несчастных,
А счастливых стан не тут...



ВО МГЛЕ ВЕКОВ

Приснился сон мне на рассвете,
Он снится мне уже не раз,
Что я лечу во мрак столетий,
А там светлее, чем у нас.

Хотя и там хватает лиха,
Но не о том веду я речь:
Там ещё можно свергнуть иго,
Святую Русь нашу сберечь...



***

Я взял классическую лиру,
Безмолвна каждая струна.
Играть не хочет лира миру,
Которым правит сатана.

Кто из поэтов не философ?
И мне мир нынешний не мил.
И я поставлен пред вопросом:
Сменить мне лиру или мир.



СНЫ И ПРОБУЖДЕНИЯ

Японцу снится Сахалин,
Китайцу снится ширь Сибири,
А турку – будто застолбили
Они России южный клин.

А русский спит в своём сарае,
Презрев нужду и неуют,
И снится сон ему о рае,
Где сладко ангелы поют...

И просыпаются все разно:
Японец весь в надежде зыбкой,
Китаец с миной несуразной,
Стамбулец
с громкой бранью грязной,
А русский...
с благостной улыбкой.



ЛЕГЕНДА

Провожала мать сына,
На войну провожала.
И, сорвавши косынку,
За вагоном бежала.

Вдруг в глазах зарябило...
И уже десять лет
Тянет ветви рябина
Электричкам вослед.



ОТПОВЕДЬ НА ОТПОВЕДЬ

"Не хочу. Презираю. Довольно.
Обивать мой высокий порог".
"Отповедь". Ю.Кузнецов

Невысокий стесал свой порог,
Пусть заходят и друг, и подруга,
Все, кто нищ и кто духом убог,
Заходите, как в церковь, без стука.
Заходите и лжец со льстецом,
Заходите, не пятьтесь обратно:
Кто из нас не бывал подлецом
В этой жизни, хотя б однократно.

Пусть душа и грешна, но чиста
Моя мысль и как небо просторна:
Не могу я представить Христа,
Говорящего людям с Креста:
"Не хочу. Презираю. Довольно..."


***

"Сотри случайные черты
И ты увидишь: мир прекрасен!"
А.Блок

Поэт, поэт, в каком же ты
Жил заблужденье милом.
Стереть случайные черты
Возможно только с миром.

Но так прекрасна мысль сама
Великого поэта,
Что отметаешь хлад ума,
И сердцем веришь в это.



РУССКОЕ ПОЛЕ

Я под небом твоим тусклым
Понял это не вчера:
Чтоб тебе остаться русским,
Куликовым стать пора.

А иначе тебя сгорбит,
Стиснет страшная беда –
Станешь ты курганом скорби
Аж до Страшного суда.

Будет летними ночами
Золотая сниться рожь.
Деревянными крестами
До вершины зарастешь...



РУКА МОСКВЫ

Из камня выжимала сок
Рука Москвы и онемела –
И сразу нечисть налетела,
Чтоб пожирней схватить кусок.

Но вдруг все с нами вновь на вы –
Прошло, исчезло онеменье.
Сильнее нет руки Москвы,
Творящей крестное знаменье.
Уйдёт беда водой в песок,
Крестись, Москва, и бесов мучай,
Но всё ж дави из камня сок
Другой рукой, на всякий случай.



ВСТРЕЧА

Встретил в поле старушку в пальто,
Хоть и жаркая осень стояла.
"Всё не то, всё не то, всё не то", –
Как заклятье она бормотала.

И загадка внезапная, тусклая,
В душу мне, как слеза, заплыла:
"Ты, бабуль, не Поэзия ль Русская?"
Она горько сказала: "Была..."



***

Мужик-кремень шёл, искры высекая
О выступы скалистые судьбы.
Судьба была такая и сякая,
А он был как бы символом борьбы.

Копилась с каждой искрою усталость,
Искрашивалась каменная плоть –
От мужика лишь искорка осталась
И от неё свечу зажёг Господь.



***

Я помню всех по именам,
Кто нас учил, что труд – награда.
Забудьте, милые, не надо...
Труд – наказанье Божье нам.

Как может быть мой дух высок,
Когда до поту, до измору
Я за говядины кусок
Дворец роскошный строю вору?

Ведь я потворствую ему,
Ведь я из их, выходит, своры...
О век! Ни сердцу, ни уму,
Ни духу не найти опоры.



***

Расстрел всегда перед рассветом –
Это придумка Сатаны.
Не будь я русским и поэтом,
Я бы уехал из страны.

Расстрел, увы, не отменили –
Он называться стал отстрел...
И я во сне среди фамилий
Свою случайно подсмотрел...



***

Я шапку бросил оземь!
Глубокий вышел след.
Мне скоро сорок восемь,
Быть может, будет лет.

Даст Бог, и так случится
Под ярый сердца стук,
Что Музою волчица
Моею станет вдруг.

И побегут спасаться
Земли моей враги!
Вполне так может статься –
О, Боже, помоги!



ПЕРЕД ВСТРЕЧЕЙ

На ветру дрожит осинка,
Хлещет веткой по глазам:
Не гляди, как гроб из цинка
Из Чечни летит в Рязань.

Но летит под небесами
Гроб и воет, и свистит.
А навстречу из Рязани
Материнский крик летит.

Сердце бьётся, время мчится.
Боже правый, сохрани,
Чтоб не видеть, что случится,
Когда встретятся они.



ДУШЕ

Сколько ссадин на тебе за день!
Ты ни разу не была рада.
Но мы выдюжим, мы сладим.
Ты ведь крепкая у меня, правда?

Нам нелёгкой идти дорогой,
Мой упрямый родной ослик.
Ну да ладно. Давай, трогай.
Отдохнёшь без меня. После.



КОГДА ВЗГЛЯД ПОДНИМАЮ

У знакомых - больная дочь.
Инвалид, понимаешь, с детства.
И никто ей не может помочь.
Нету в мире такого средства.

Понимаю, что я ни при чем,
Понимаю, умом понимаю...
Но немеет под левым плечом,
Когда взгляд на нее поднимаю...



СХОДСТВО

Деда ратная дорога
Дыбом встала, как змея...
Дед мой тем похож на Бога,
Что его не видел я.



***

В Россию можно только верить.
Ф.И.Тютчев

Не день, не месяц и не год —
Всегда в Россию верить нужно.
А что касается невзгод,
Они уйдут, как псы, послушно.
Они сбегут в одном исподнем,
Гонимые бичом Господним.




ВИДЕНИЕ

Солдат спускается с пригорка,
С семьёю встреча впереди.
Медаль «За взятие Нью-Йорка»
Я вижу на его груди.
Я вижу, дочка его Танька
На речку гонит двух гусей,
Где с башни натовского танка
Сын Федька ловит карасей.



Я ПОНИМАЮ

Я понимаю — не дурак, —
Чтоб пальцы, сжатые в кулак,
Разжать для крестного знаменья,
Нужны и сила, и уменье,
Но более всего — терпенье.



БОГАТСТВО

Огород к речушке. В хате
Столик с Библией. Скамья.
Полдень… Книга Бытия…
Разве этого не хватит?



ПАМЯТИ В.ШАПОВАЛОВА

Ещё нам с Вовкой лет по восемь,
Ещё мы с ним летаем в снах,
И у соседей груш не просим, -
И носим латки на штанах.

Ещё мы курим под кустами
Бычки отцовских сигарет...
И до войны в Афганистане
Ещё почти двенадцать лет.



СТАРАЯ ВДОВА

А по утрам в глазах темно.
На хате крыша вовсе спрела.
И вспомнить страшно, как давно
Душа души перегорела.

Но на лице от жизни той
Остался свет. Он нестираем,
Как отблеск бедности святой
На миске с выщербленным краем...



***

Из избы выношу я весь сор,
Но не с тем, чтоб толпа осмеяла,
А чтоб радуя сердце и взор,
Чистотою изба засияла.



***

Я наследник любви и печали
Моих предков в аду и в раю.
То не гуси в ночи прокричали –
Предки душу узнали мою.

Леденеет ночная округа,
И хрустит под ногами листва.
Я не вырвусь из этого круга,
Круга вечной любви и родства.

И не полнись, душа моя, страхом.
И ты, сердце, не бойся: "А вдруг?"
Никогда не рассыплется прахом
Этот вечностью замкнутый круг.



***

Когда душа кипит от злости
На брата — это неспроста,
Ты тоже забиваешь гвозди
В запястья белые Христа.



В БОЛЬНИЦЕ

Эта с запахом мерзким палата
И на окнах решёток штрихи —
Не высокая слишком ли плата
За ненужные людям стихи?




ГЕРБ РОССИИ

Я при людях не плачу, не баба.
Но, двуглавый, не слишком ли слабо
Держишь в лапах остаток страны?
Чуешь пристальный взгляд сатаны?
Ты вонзи свои когти поглубже,
Позабудь вековую усталость.
Если хватку ослабишь, то тут же
Вырвут даже и то, что осталось.



ЕДИНСТВО

Иду по кромке жизни,
Дурную мысль гоня.
Шатает пульс Отчизны,
Как пьяного, меня.
Боюсь свалиться в бездну,
Ведь я совсем без крыл.
Запеть со страху песню?
Но все перезабыл.
Иду по кромке жизни,
Не глуп и не умён.
Не ровен пульс Отчизны,
И мой час не ровён.



***

Вот и там, под твердью вечной,
Где лежал на скалах лёд,
Нынче бабкой старой речка
Петли вьёт среди болот,
А на дне былого моря
Лёг в барханы космодром…
Лишь душа — всё то же поле
После битвы зла с добром.



СОН

Я видел сон — всему конец:
Огромный золотой телец
Давясь, жевал не разнотравие,
А наше с вами Православие.
Телец был родом из пустыни,
Откуда родом вся беда.
И исчезали все святыни
В огромной пасти навсегда:
Кресты, хоругви и иконы,
Которым было сотни лет…
Хоть это сон, но вы спокойны?
Во мне с тех пор покоя нет.



***

Где наши и мощь, и богатство?
Я знаю ответ на вопрос —
Где нету духовного братства,
Разруха царит и хаос.
«Во всём виноваты мы сами!» —
Кричу не народу — толпе,
Где каждый моргает глазами
Сквозь дырку в своей скорлупе.



ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

Какие такие права?
Одно только право и в силе,
О нём вам прошепчет трава
На собственной вашей могиле.
Печальные эти слова
Повсюду ветра разносили:
«Какие такие права?»
Одно только право и в силе.
В России…



ЛЕРМОНТОВ

Огоньки Пятигорска.
Годы как облака.
Сколько в жизни их? Горстка?
Или всё же века?
Ах, как все надоели!
Он подтянут и строг.
До последней дуэли
Ещё несколько строк.
Он коварен, как Демон,
И печален, как Бог,
Меж землёю и небом
Не вмещается вздох.
Ветку ветер колышет,
Пусто, гулко в груди.
Он садится и пишет.
Смерть уже позади.




***

Пишу стихи свои я, чтоб
Стал русофилом русофоб.
Я знаю, это очень сложно,
Но, если в принципе возможно,
Готов писать я день и ночь,
С тем чтоб стране своей помочь.
Готов собою пренебречь,
Чтоб только Родину сберечь.
Об этом, собственно, и речь.



***

Писать о звёздах — тратить дни.
А сколько их осталось, дней?
Пишу о людях, ведь они
Намного ближе и родней.
Да все мы, в общем, неплохие,
Есть свои плюсы и в прохвостах,
Но попадаются такие,
Что лучше б я писал о звёздах.
А сам-то я не из таких?
Всё-всё, заканчиваю стих.



БЛАГОВЕСТ

Когда так небо бирюзово
И так медвяны облака,
Я словно слышу эхо зова
Издалека и свысока.

Чей голос-то меня тревожит?
Откуда он, такой родной?
Не может быть... Или быть может,
То тихий зов души самой?

Сквозь мрак, рожденный злобным словом,
Сквозь корысть, лесть и ложь, и месть
Она своим негромким зовом
Благую весть мне шлет: "Я есть..."



* * *

У соседки Галины
Сын растет без отца.
Часто вижу мальца, -
Все он лепит из глины
Человечков нагих
И в капустные листья
Нежно кутает их.

Я однажды склонился
Над прилежным мальцом:
"Будешь скульптором, Петька?"
"Не-е, - ответил, - отцом".



У МОНУМЕНТА ЖЕРТВАМ
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Над легендарною тачанкою
Плывут неспешно облака.
И ветер песнь поет печальную
В гранитных гривах.
На века
Застыли кони оголтелые.
На пьедестале солнца блик,
Кладу к нему букет гвоздик, -
Гвоздики красные и белые...



ЖЕНЩИНА

То нужна, а то вдруг не нужна,
То гоню, то зову ее робко.
То принцесса, царица, кряжна!
То рабыня, холопка.
То волнует, а нужен покой,
То... А впрочем, скажу по секрету
Очень плохо, когда ее нету.
Когда нету ее.
Никакой.



* * *

Парк. Осень. Клёны. Желтизна.
И дно фонтана в паутине,
И облака, как на картине,
Стоят недвижимо. И сине
С небес нисходит тишина.
Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на клёнах.



***

Курится свалка городская,
Мерцает россыпью огней...
Не видно ей конца и края
И не одной звезды над ней.
Но вот уже скользит по хламу
Луч солнца первый там и тут.
...С утра сюда, как прежде — к храму,
Толпою нищие бредут.



ЛЮБЛЮ

Я этим словом не бросался,
Я для тебя его берёг.
Я долго ждал и вот дождался:
На мой ступила ты порог.

"Какая длинная дорога, –
Сказала. – Я чуть-чуть посплю".
Ты стала первой после Бога,
Кому я смог сказать: "Люблю".



***

Солнце встало. Как и надо,
Голубеют небеса.
Похмелённая бригада
С матом лезет на леса.

А прораб, слюнявя чёлку,
Плотью чуя блудный гон,
Голоногую девчонку
Тащит в вахтовый вагон.

Истопник глядит, и злится,
И от зависти томится –
Тлеет "прима" на губе.
А в котле смола курится...

Глянь, Господь, что тут творится.
Это строят Храм Тебе.



* * *

Опустился вечер ясный,
Тает гул дневной возни.
Кто-то где-то жарит мясо.
Мясо жарит, черт возьми!..



***

"Мысль изречённая есть ложь".
Ф.И. Тютчев.

Ну вот и право крепостное
Вернулось, будто из похода.
И лишь название иное
Ему придумали: свобода.

Людская жизнь – предмет продажи,
Хозяин – барин, как всегда,
Только лютее ещё даже,
Чем был он в прежние года.

А на суку сидит ворона,
И клюв, как ножницы, её.
Отрежь, ворона, время оно,
Пусть оно канет в забытьё.

А нас ждут в Царствии Небесном,
Не всех, конечно, но а всё ж
Не всем же светит ада бездна.
Всё изречённое – не ложь.



***

Иные баре, не иные
Их взгляды: те же, свысока
На тех, кто собственно Россия
Была и есть во все века.

Ещё икнётся вам, все воры,
Считать народ за дурака.
Ну а пока борзые своры
Летят, топча Руси просторы,
Травя, как прежде, русака.



АКСИОМА

Порой я клял социализм,
Был он безбожием мне тошен,
Но капитализм – каннибализм
Быть на земле вообще не должен.

Я вижу ясно: как в аду,
Он сам себя за глотку гложет.
Чёрт обещал за это мзду,
Но он соврал. Он это может.



ХРАМ НА НЕБЕ

Облака на небосводе,
Что за чудо этот храм!
Гимн единственной свободе,
Душам страждущим бальзам.

До прекрасного охотник,
Сам прекрасен и силён,
Этот храм построил Плотник
Всех народов и времён.



***

Повсюду ложь, повсюду ложь!
С экранов, со страниц газет.
Я ей кричу: "Меня не трожь!"
Она мне вкрадчиво: "Э, нет.

Ведь ты поэт, ты мне и нужен,
Ты правду пишешь, говорят,
Ты не готов мне стать ли мужем?"
Я стал креститься: свят, свят. Свят!



***

Бессонница, бессонница,
Стол кренится, шкаф клонится,
И кривится окно.
И слышен голос кочета,
И спать поэту хочется,
Как всем ночами, но...

И этому вот "но"
Стихом стать суждено.



ЕЩЁ РАЗ О БЛУДНОМ СЫНЕ

Блудный сын домой вернулся,
Крикнул в дверь: "Отец и мать!"
Только пыли вихрь взметнулся.
Как же это понимать?

Из дверей священник вышел
В облаченьи, как лунь, бел,
И сказал ему: "Потише,
Я их только что отпел".

Блудный сын на землю рухнул
И лежал так целый день.
Ночью филин громко ухнул,
Тело мёртвое задев.

Всех троих похоронили
За оградкою одной.
И летал ночами филин
У могилок, как родной.



НА ЯХТЕ

Через борт море грозное плещет,
И стою я, почти не дыша,
И в немом восхищенье трепещет,
Как невидимый парус, душа.

Прочь любую земную тревогу
На мгновение или навек...
Ощутивший подобие Богу,
В глубь заката глядит человек.



КАРАСИ

Речка пересохла,
Но в густой грязи
Цвета тёмной охры
Живы караси.

Незавидна участь
Их, конечно, но
Русская живучесть
Славится давно.



У ВАГОННОГО ОКНА

То берёзы, то осины,
А простор вокруг какой!
Ну и глыбища, Россия!
Не смахнёшь её рукой.

СССР был тоже глыба,
И сильнее во сто крат,
Ну и где он? Что, как рыба
Замолчал? Вот так-то, брат



***

Мне надо жизнь переиначить,
Причём, я знаю даже как:
Стать маяком, то есть маячить –
На сотню миль пронзая мрак.

Но стих мой глух и несуразен,
И так грешна душа моя,
Что только место фонаря
Мне предлагают. Я согласен.



***

Союз Советский – вот напасть –
Никак не забывается.
Нельзя забыть ту жизни часть,
Что детством называется...

Мысль, в пыль избитая пятой
Истории и времени.
Но этой пылью золотой
Путь освещаю в темени.



***

Россия в огне заката...
Россия на рубеже...
Россия в кольце захвата...
Россия в моей душе...

Всю снегом тебя замело,
Из рук выпадает перо,
"Россия! – кричу я, – Ро..." –
Мне ужасом рот свело...
А поле белым-бело.



ВИДЕНИЕ

В мире всё полно любви:
Свист щегла и цвет барвинка.
И вот только лишь с людьми
Получается заминка.
Затевает царь природы
Распри, войны век от веку.
Горек, горек плод свободы,
Богом данной человеку.
Я увидеть чудом смог,
Замерев в смертельном страхе,
Как задумчиво мял Бог
Ткань смирительной рубахи.



НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Вновь больничная палата.
За окном Россия, снег.
У казённого халата
Отыскал я семь прорех.

За окном метель плясала.
"Ты была ль богатой, Русь?"
Мне в ответ она сказала
Отрешённо: "Ну и пусть...

Дело ведь совсем не в этом,
У меня иная суть.
Если мнишь себя поэтом,
Сам поймёшь когда-нибудь".



***

У нас всё меньше мужиков,
Куда ни плюнешь – брокер, дилер.
Если Прогресса путь таков,
Он мне изрядно опостылел.
И мысль свивается в кольцо,
Она найти не в силах брода...
Какое злобное лицо
У прежде доброго народа!



***

Как не предаться тут тоске,
Коль обратишь своё вниманье,
Что жизнь висит на волоске,
А на цепи – существованье.



***

Как скатать Россию в свиток?
Спрятать Родину куда
От всех вражеских попыток
Завладеть ей навсегда?

Горы, долы, нивы, рощи,
Уйму речек и лугов
Деть куда? Не много ль проще
Деть куда-нибудь врагов?



НА МАЛОЙ РОДИНЕ

Океански раскинулись степи,
Носит слухи сухая трава,
И над ней, возведённая в степень
Восхищенья, стоит синева.
Ничего себе родина малая!?
Соответствовать трудно такой.
И заря разгорается алая,
И крещусь я дрожащей рукой...



***

А Русь-тройка своих растеряла коней,
Колокольчиков песня погасла,
И стою я у брички, что делать мне с ней?
Решено. Запрягаю Пегаса.

И взлетела под небо исконная Русь,
Ржёт Пегаска, крылами махая,
Мы летим высоко, вековечную грусть
Вместе с прахом с колёс отряхая...



ГОЛАЯ ПРАВДА

Плачь, классическая лира!
Плачь, Пегас, любимый мой!
В Красной книге – голубь мира.
Значит, в ней и мы с тобой.

"Никакой здесь нет интриги", –
Лира молвила душе, –
До созданья Красной книги
Человек был в ней уже.

Я тому живой свидетель.
Хочешь правду без одежд? –
Горизонт наш дивно светел...
От горящих там надежд.



БЕСПРИЗОРНИК

Его отвергли люди,
А бес его призрел.
Теперь он мстить вам будет,
А он любить хотел.

Теперь напрасны "ахи".
Темна его душа.
Теперь ходить вам в страхе,
И в спину ждать ножа.



ПРАВОСЛАВНЫЙ ПОЭТ

Сам грешен, пишет он для всех
В ком есть пороки и изъяны.
Не пишет только он для тех,
Чьи предки – обезьяны.



НЕСЛУЧАЙНЫЙ СЛУЧАЙ

Кто в окно мне постучал?
Да никто. Наверно, ветка.
Я томился и скучал,
Сердце билось редко-редко.

Почему я не ответил
На тот стук? Вот в чём вопрос.
Думал: ветку треплет ветер.
А в окно стучал Христос.

Он ушёл, пожав плечами,
В наступающий рассвет...
Я с тех пор не сплю ночами
Уж не помню сколько лет.



БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
(Русский вариант)

Я очень часто удивляюсь,
Зачем я так за жизнь цепляюсь?
Но если я по Божьей воле
Свой крест с усилием ношу,
И Высший смысл в моей боли
Есть, то прошения прошу
За неуместный свой вопрос.
Я, значит, просто не дорос
До пониманья своей роли
В земной мучительной юдоли.

"Быть иль не быть?" – глупей вопроса
Тогда не может быть для росса



В ПРЕДЕЛАХ МИЛОСЕРДИЯ

Ты помоги нам, Матерь Божия,
Найти свой путь средь бездорожия.
А те, кто застят нам наш путь,
О них Ты тоже не забудь;
За их недоброе усердие
Сбить нас с пути, свести с ума
Придумай что-нибудь Сама
В пределах милосердия.



***

Все поэты пишут ночью,
Что ж, тут нечему дивиться,
Днём, увидев все воочью,
Муза может застрелиться.



***

В судьбе поэта столько боли,
Что чуть ослабь он силу воли,
Наверняка, сойдёт с ума…
В душе его всегда зима.

Не в силах он унять тревогу...
Не верите? И слава Богу.



1972 ГОД

Мне всего двенадцать лет.
Горя я ещё не видел.
Дымом первых сигарет
Пропитался новый свитер.

На экране Фантомас
С комиссаром бьётся лихо.
Там стреляют, а у нас – тихо.
Не для этого мы строим
Тыщи фабрик и дворцов.
Назовёт потом «застоем»
Это кучка подлецов.
На уроках я скучаю
И гляжу воронам вслед.
Мне всего двенадцать лет.
Счастья я не замечаю.



* * *

В тупике, где заправляют
Маневровый тепловоз,
Непонятно как, но вырос
Куст душистых, чайных роз.

И, дрожащий дрожью частой,
Он в мазутном тупике
Был нелеп, как слово «счастье»
В нашем русском языке.



ИЗ ДЕТСТВА

Воды и солнца тут без меры,
А сколько песен под баян
Здесь спето нами, пионерами –
Детьми рабочих и крестьян.

Поём о Родине могучей,
О добрых, доблестных делах.
И развевается над кручей
Родной с рожденья красный флаг.

В жару лежим ничком под тентом,
Бросаем камешки в овраг,
И точно знаем: президентом
Быть может враг, и только враг.



ЗАВЕТ

Дорогой мой сын Илья,
Когда в землю лягу я,
По земле шагай ты споро,
Можешь даже побежать,
Под ногами я опорой
Буду намертво лежать.



ВИДЕНИЕ У МОГИЛЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА

В полночь он из-под плит выползает,
В мокрой глине его сапоги.
А в глазницах не видно ни зги.
Но где враг затаился, он знает:
Знает жизни и смерти он цену,
Всё ему рассказали в раю…

Потому за Кремлёвскую стену
Он бросает гранату свою.



* * *

Пора весенняя плыла,
Цвели средь мусора фиалки.
Бомжиха тройню родила
В картонном домике на свалке.
Младенцы есть хотят, к пустым
И дряблым грудям припадают.
Сквозь родовой горячки дым
Мать говорит: «Пусть пропадают».

Россия! Мать всего людского!
Кто там посмел тебя распять?!
…В раю у Дмитрия Донского
Рука легла на рукоять.



* * *

Тесен мир. Уже не странно,
Вынув руку из кармана,
Ощутить чужую в нём,
Что поделать, так живём.



БЕСПРИЗОРНИК

Сидит посредине России
На жутком её сквозняке,
И царское имя «Василий»
Синеет на детской руке.

Пылает, горит костерочек,
Трещат, будто в печке, дрова,
А чуть в стороне, среди кочек
Кошачья лежит голова.

Гляжу я большими глазами,,
А он: «Дядя, хочешь мяска?»
И я подавился слезами,
Которым не верит Москва.



* * *

Тучи сизые нависли.
Глубь России. Ночь. Вокзал.
«Понимаешь, нету жизни», -
Мужику мужик сказал.

Прокатилась по буфету
Эта фраза. Стали пить:
«Наливай! Где жизни нету,
Там откуда смерти быть?»



* * *

Не борода, а лопата,
Глянешь и скажешь: бандит.
Что от меня ему надо?
Что он за мною следит?

Грязный, худой, как все бомжи,
Вот отошёл он к стене.
Вот возвратился. О, Боже,
Вот он подходит ко мне.

Густо дохнув самосадом,
Шепчет испуганно: «Слышь,
Что от меня тебе надо?
Что ты за мною следишь?»

Взяли в буфете закуски,
Водка была, как вода.
Выпили вместе за русских,
И разошлись навсегда.



ЛЕВША

Как-то утром у трактира,
(А в кармане ни гроша)
С вездесущим князем мира
Хмурый встретился Левша.

Обнял князь Левшу за плечи:
«Друг! Зайдём? За всё плачу!»
Подковать блоху полегче,
Чем ответить: «Не хочу».

И зашли они… И вышли
На бровях – во всей красе.
Был Левша наказан свыше:
Стал правшою, как и все.



В СТЕПИ ЗИМОЙ

Я шагаю в безмолвии белом,
Хорошо и просторно в степи.
Но душа, отягченная телом
Рвётся, будто собака с цепи.

Чуть не воет, скулит она, ропщет,
«Отпусти, - говорит, - не сбегу,
Ты увидишь меня, я ведь, в общем,
Хорошо я видна на снегу».

Что такое сказала она?
Неужели и впрямь так черна?



* * *

На берегу родной реки
Сижу и жертва, и палач.
Жить этой жизни вопреки –
Вот в чём задача из задач.

Но как о стену биться лбом,
Храня улыбку на лице?...
Как и в задачнике любом
Ответ, увы, всегда в конце.



* * *

Куда ни глянешь – горе,
Немая стынь в груди.
О, Господи, доколе?!
Доколе, Господи?!

Как галки с колоколен,
Слова слетают с уст.
Кто вечно недоволен
Собою, тот не пуст.

Уж так душе погано, -
Что ж, знамо, не в раю,
Не зря же из стакана
Разит так серою.

Чертяку в певчем хоре
Найди его, поди…
О, Господи, доколе?!
Доколе, Господи?!



ОКНО

Моё любимое окно,
Чего я в нём не увидел только:
Вон из горла мужик вино
Глотает.... Вот промчалась «Волга»

А вон последняя модель
Роскошнейшего «Мерседеса»
А за углом стоит бордель
Напротив здания собеса…

Проходит женщина…. Одна…
Ворона села на верхушку.
Пока смотрел я из окна,
К нему пристроили психушку.



«Но вряд ли есть родство души…»
М.Ю. Лермонтов

А я скажу вам: «Есть оно!»
И душ родством, как Божьим светом,
Мир озарён. И вот дано
Нам убедится было в этом.

Вилась над нами стрекоза.
В эмалированные кружки
Лилось шампанское. Глаза
На нас таращили лягушки.

Текла беседа, как река.
Друг другу клятвы мы давали
То было в юности, едва ли
Уместно после сорока.

И пусть мы были не остры
В словах, и мыслью не кипели,
Но три души, как три сестры,
Обнявшись, плакали и пели…


***

Накатилось такое на душу –
Непонятно мне, что за напасть?
Так волна набегает на сушу
И уносит какую-то часть.

Что случилось с тобою, родная?
И мне страшно, что вместе с тобой
Стану частью какого-то дна я...
Всё сильнее и злее прибой.



* * *

Я - русский человек.
Я бедами учен.
И длится целый век
Порою день наш черн.

Примеров - без конца,
Их тысячи, трясина, -
Средь них и жизнь отца...
А может быть, и сына.



* * *

Вот сидит старик и тужит:
Его сын в ОМОНе служит,
Охраняет, дурень, власть,
Ненавистную народу.
И глядит старик на воду,
Хмурый, мутный, как река,..
И не стало старика.
Сын успел лишь на поминки.
Весь при форме, при дубинке
И c мозгами набекрень,
И уехал в тот же день.



ЮНОСТИ

Ничего о себе не оставила,
Говорю я тебе не в укор.
Сердце дрогнуть, прощаясь, заставила
И тоскует оно до сих пор.
Жизнь с годами щедрее на грубости.
Как дела? Говорю: ни – че – го.
И, шалея от собственной глупости,
Воскресения жду твоего.



МЕЧТА

Уйти от выспреннего слога,
От пропитавшей мир весь лжи,
И там, в неведомой тиши,
Хотя бы краешком души
Коснуться Бога...
Но одолеть соблазны века
И разогнать сомнений смог
Дано не многим. Дай мне, Бог,
Хотя б увидеть человека,
Которому Ты так помог.



***

Ни друзей и ни врагов,
Ни свободы, ни оков.
Жизнь проходит как бы между...
Но ещё таю надежду.

Но не скажу ли я потом
Друзьями в кровь разбитым ртом:
«Вот тебе, дружок, и плата
За все добрые дела.
Возвращайся, жизнь, обратно.
Будь такой, какой была».



* * *

Уберите лавровый венец —
Никогда не ходил я в кликушах,
Но я знаю, что света конец —
Воцарение тьмы в наших душах.

Мне ночами под крики «Ату!»
Снятся злобные страшные хари,
Просыпаюсь в холодном поту —
Коронация в самом разгаре...



***

Та же лодка на мели.
Та же, да не та.
Чувство скорби усмири,
Русский сирота.

Над кладбищем солнца свет,
Хриплый крик ворон.
Не купить ли пистолет
И один патрон?

Сатана уж тут как тут,
В оборот берёт:
«Предваряя Страшный Суд,
Купим пулемёт?»



***

Я с давних лет плюю на то,
Что жить душе мешает.
Будь то сверхмодное пальто
Или престижное авто,
Поскольку точно знаю, кто
Всем этим нас прельщает.

«Будь круче всех! Будь на виду!
Всегда явлюсь на помощь».
А что окажешься в аду,
Умалчивает, сволочь.
Разрушители храмов
Здесь подростки пьют и бабы,
Мат висит как мишура.
– Дверь захлопнули хотя бы.
Отвечают: «Не пора».

«Не пора» меня задела,
То, что Божий храм их тело,
Я сказал им, а в ответ
Паренёк сказал мне: «Дед,

Сам развалина, а учишь.
Перестань нам докучать.
Сам любил рюмашку». – «Внучек,
Коль не так, я б смог смолчать».



***

Я проснулся рано утром —
Ни луны, ни солнца нет.
За стеклом оконца мутным —
Непонятный белый свет.
Ах, да это ж он, летучий!
Так лети ж и радуй всех,
Мой пушистый, мой колючий
Сорок третий первый снег.



КОЗЁЛ

С утра на привязи надёжной
Козёл пасётся на лугу.
Травы достаточно в кругу,
И сыт козёл, как только можно.

Но бородатому злодею
Неймётся всё. И потому
Верёвка шёлковая в шею
Как нож, врезается ему.

От боли глаз ползёт под веко,
И в горле горечи рассол,
И в сердце злоба... О козёл!
Как ты похож на человека!



***

"Я пригвождён к трактирной стойке"
А.Блок

Мы оба жили в перестройку,
И потому я убеждён,
Что сквозь такую точно стойку
И я к России пригвождён.

Но шляпкою в моей спине
Клянусь: «Нет истины в вине»!



ПОЭТ

Я ничего не понимаю,
Я ни о чём не хлопочу,
Лишь только руки простираю
Навстречу звёздному лучу
И жду, когда ж я улечу?

Мне ж говорят: «Повремени».
И держат за спиной ремни...




СТИХОТВОРЕНИЕ С ЦИТАТОЙ

Волнуюсь, как ветром колеблемый куст, -
По силам ли мне крест поэта?
Не слишком ли часто об этом пекусь?
И стоит ли печься об этом?

Не взять ли мне крест семьянина-отца? —
«Отряд не заметит потери бойца».



САМОРОДОК

Самородок! Самородок!
Налетела пресса.
Вмиг от лысин и бородок
В хате стало тесно.

Оператор с львиной гривой
Сматывает плёнки...
И с улыбкою счастливой
Мать стоит в сторонке.



* * *

Кризис власти, кризис духа,
И Россия, как старуха
У разбитого корыта.
Тема, думаю, закрыта.

"Нет причин для оптимизма",—
Как сказал однажды Блок.
И кривая бандитизма
Заползла на потолок...



ФИЛИН

Я птица ночного простора,
За плачи глухие мои,
Быть может, во времени скором
Меня заклюют соловьи.

Они станут вашим кумиром,
Я ж буду забыт, словно тать,
Но плачи глухие над миром
Всё будут летать и летать.

Вы их не поймаете в сети
Весёлого сна своего.
Как вам не хотелось бы, с этим
Поделать нельзя ничего.



***

Все эти дни, все эти годы
Душа поэта голосила:
«В плену у призрачной свободы
Вдруг станет призраком Россия?!»



НОЧЬЮ

Не спи поэт. Глаза тараща,
Хоть водку пей, хоть песни пой.
А то враги придут и стащат
Остаток Родины с тобой.
Не сможешь стать ни иноверцем,
Ни завсегдатаем пиров...
Как в колотушку сторож, сердцем
Стучи, отпугивай воров.



***

A в глyбинкe мoeй
Heт ни гop, ни мopeй.
Toлькo выгoн с пpивязaннoй тёлкoй.
Да дpeвкo камыша,
Ha кoтopoм дyшa,
Maясь, мeчeтcя сизой мeтeлкoй.

Ho случaeтся вдpyг
Чyвствa светлые в кpyг,
Boпpeки всем нeвзгoдaм и бeдaм,
Собираются все,
Кaк свет солнца в poсe,
Как семья в стapину за oбeдoм...



***

Я бьюсь над смыслом бытия,
Но ты войдёшь с улыбкой влажной,
Возьмёшь халат свой за края -
И ничего уже не важно...

Кем эта власть тебе дана?
В судьбу на радость и на муку
Тебя швырнул мне сатана
Или Господь привёл за руку?



ЛАСТОЧКИ

Живут без отчества, без имени,
Но по приказу не поют,
Не мечут бисер перед свиньями
И на чужбине гнёзд не вьют.

"Я не такой, как все" - твержу
Я то отчётливей, то глуше.
Я и пред Господом скажу:
"Я не такой, как все. Я - хуже".



***

Хоть не был я в Париже вашем,
Спокоен я, как баклажан.
А кто на хуторе был нашем
Из парижан?



ОЛИГАРХ

Он идёт, за ним – телохранители;
В будущем, быть может, и конвой.
Но, а где ж его души спасители?
Нет за неименьем таковой...



НА СВЯТОЙ РУСИ

Вдоль шоссе идёт скелет,
Я иду ему навстречу.
По костям видать, что дед,
– Добрый вечер.
– Добрый вечер.
Я зубами цокочу,
Сердце чуть моё не встало.
Говорит дед: «Сдать хочу
Крест надгробный из металла.
В школу правнуку идти,
А на форму денег нету.
Вот решил я подмогти,
Как пройти мне к «Вторчермету?»
На вопрос и я вопрос:
«Ты ж скелет, душа где, тело?»
– А, браток, нас сам Христос
Воскресил на это дело.
Не один я ведь такой.
Дал Христос нам двое суток,
А потом, чтоб на покой,
По могилам, и без шуток.
Так подскажешь или нет?!»
Снова я покрылся потом:
«Да, конечно, «Вторчермет»
За ближайшим поворотом».



ЗА РЕКОЙ ЗВОНЯТ К ВЕЧЕРНЕ. ...

За рекой звонят к вечерне.
Ставят сетку мужики —
Шнур, натянутый теченьем,
Потопил все поплавки.

У насосной сыч хохочет,
Он нашёл себе приют
Над плотиной, старый плут.
Где-то женщины поют.
Умирать никто не хочет.



ГОВОРЯТ, БЕССМЕРТЬЯ НЕТУ...

Говорят, бессмертья нету.
И души нет, говорят.
Жизнь — погибельный обряд.
Жизнь — прыжок с обрыва в Лету.

Проклят самый миг зачатья,
Как дорога в никуда...
Что молчите? Отвечайте!
Ведь неправда это, да?



ГОСПОДЬ, Я ВОЛК ИЛИ ОВЦА?

Господь, я волк или овца?
Идти мне в стадо или в стаю?
Не знаю, Господи. Не знаю.
И не узнаю до конца...



УТРО ПОЭТА

Проснулся сегодня я с третьей попытки,
Хотя уже думал во сне:
«Всё. Шабаш».
Лежат аккуратно орудия пытки
На столике: лист и простой карандаш.

На росные травы вползают улитки,
И солнце надежды над миром встаёт...
Проснулся сегодня я с третьей попытки,
Проснувшийся с первой меня не поймёт.



СПАСЁТ ЛИ НАС НЕБЕСНЫЙ ВИТЯЗЬ

Спасёт ли нас небесный витязь
Или взликует вороньё?
Наденьте чистое бельё
И, на колени встав, молитесь!

Сбежали крысы все из трюма
К заокеанским берегам.
А мы спокойно и угрюмо
Глядим в глаза своим врагам.



ДЯДЯ МИША ПЬЁТ ПО-ЧЁРНОМУ...

Дядя Миша пьёт по-чёрному,
Утопил он всё в вине,
И поэту утончённому
Он не нужен.
Нужен мне.

Жизнь его так исковеркала,
А ведь парень был на «ять».
На него гляжу, как в зеркало
На себя лет через пять...

Дядя Миша пьёт по-чёрному,
Потому что жизнь черна,
А поэту утончённому
Светлой кажется она.
Прав поэт иль дядя Миша —
Это знают только свыше.



ЦЕЛУЮТ РОДИТЕЛИ НАС

Целуют родители нас.
В неловкости мы каменеем.
И с детства, который уж раз,
добром отвечать не умеем.

Сначала нас учат ходить,
целуя царапины, шишки,
спеша на тесемке пришить
две варежки
к нашим пальтишкам.

И вот мы идем в первый класс,
и вот мы уходим в солдаты...
Целуют родители нас,
всю жизнь провожая куда-то.

И в тех откровеньях простых
что-либо поймем мы едва ли.
И тут же целуем чужих,
которых мы в жизни избрали.

Сквозь все поцелуи судьбы
придем мы в одно воскресенье
и наши побитые лбы
подставим под жар всепрощенья.

Жизнь — цепь поцелуев. И нас
пусть совесть сверлит неустанно,
пока эти дни не настали,
пока не настал этот час,—

когда в безутешной росе
холодные лбы обрыдавши,
за их поцелуи, за все,—
единственный наш.
Опоздавший.



СИЛА МОЛИТВЫ

Я у иконы Иисуса
Молясь, смахнул слезинку с уса
И беса стёр с лица земли –
Осталась вмятина в пыли.

Пусть бесам имя легион –
На одного стал меньше он.

Ходил по храму юный служка
Прямой и тонкий, как свеча.
А за моей спиной старушка
Молясь, рыдала…в три ручья!!!



* * *

Любовь и страсть две разных вещи.
Любовь глядит светло, а страсть глядит зловеще.
С обеими встречался взглядом,
Но глаз не отводил, по чьей, не знаю, воле.
И обе по душе, трубя, прошлись парадом,
А бедная душа лишь корчилась от боли.



***

Не спалось, и я вышел во двор.
Лип верхушки как будто плясали,
Хмель, как вор, на соседский забор
Лез неслышно. И звезды мерцали.
Легкий ветер мне дул в рукава,
Еле тлела в руке сигарета.
И кружилась слегка голова
Оттого, что вращалась планета.



ЗВОНОК ЖЕНЫ

Судьба мне пошла на уступку.
Ты мне позвонила! Бог есть!
Я трубку беру, как голубку,
Благую принёсшую весть.

Веду себя, будто контужен,
Слезинки срываются с век.
Неужто кому-то я нужен,
Никчемный, пустой человек?
 

Часть 1

Главная