Главная

Николай Зиновьев

Это первое довольно полное собрание стихов
великого русского поэта

Часть 1

Часть 2

Николай Зиновьев. Стихи - часть 1

Это первое довольно полное собрание стихов
великого русского поэта


***

В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:
“Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой нуждою ты тесним?”
И человек сказал: “Я - русский”,
И Бог заплакал вместе с ним.



В ХРАМЕ

Ты просишь у Бога покоя,
И жаркой молитве вослед
Ты крестишься левой рукою,
Зажав в ней десантный берет.

И с ангельским ликом серьёзным,
Неправый свой крест сотворя,
Вздыхаешь. Под городом Грозным
Осталась десница твоя.

Осталась она не в граните,
Не в бронзе, а просто сгнила...
Стоишь, и твой ангел-хранитель
Стоит за спиной. Без крыла.



РОССИЯ

Под крики шайки оголтелой
Чужих и собственных иуд,
Тебя босой, в рубахе белой
На место лобное ведут.

И старший сын указ читает,
А средний сын топор берёт,
Лишь младший сын ревмя-ревёт
И ничего не понимает...



СЧАСТЬЕ

В обнимку с утренним туманом
Течёт под ивами река.
Сиди и тешь себя обманом,
Что счастье есть наверняка.
А что твоё не объявилось,
Ты не труби о том, как лось.
Наверно, где-то зацепилось
И, как блесна, оборвалось...



***

Молюсь о раненом солдате,
О горце, ранившем его.
Прошу у Бога благодати
Живущим, всем до одного.

Молюсь о старой проститутке,
Молюсь о банде из юнцов,
Молюсь четыре раза в сутки
По шесть часов.

Молюсь о вышедших в дорогу,
Чтоб с глаз их спала пелена.
...Когда душа взывает к Богу,
Она для зла затворена.



***

Я гляжу на стожки, на болотину,
На курган у реки, на поскотину.
И сильнее, чем прадед и дед,
Я люблю свою малую родину...
Потому что большой уже нет.



***

Я люблю эти старые хаты
С вечно ржавой пилой под стрехой.
Этот мох на крылечках горбатых —
Так и тянет прижаться щекой.

Этих старых церквей полукружья
И калеку на грязном снегу
До рыданий люблю, до удушья —
А за что, объяснить не могу..



***

Я не пахарь и не воин
У своей родной страны.
Я – поэт, мой ум раздвоен,
Словно жало у змеи.

Я поэт. Счастливой доли
Быть не может у меня.
Как нет запаха у соли,
Как нет вкуса у огня.



ПОЭТ

Всё мир я спасаю, всё духом скорблю.
Как сбросить мне эту обузу?
Я каждую ночь своим сердцем кормлю
Свою сумасшедшую музу.

О, как я порой ненавижу её!
За что наказанье мне это?
Но Бог и спасенье мне дал от неё –
Огромное сердце Поэта.



СТАРУХА

Кожа рук темней ковриги.
В нитку стёртое кольцо.
Как страница старой книги,
Пожелтевшее лицо.

– Есть ли дети, внуки?
– Что вы? –
Потемнела морщью лба.
– Я из девок да во вдовы.
Вот и вся моя судьба.



***

Осталась от бабушки прялка
И светлая скорбь на душе.
О, Господи, как же мне жалко,
Что нет её с нами уже.

Никто мне "Мыкола" не скажет,
Но в снах моих, полных тоски,
Я вижу: в раю она. Вяжет
Христу шерстяные носки...



* * *

Не потому, что вдруг напился,
Но снова я не узнаю,
Кто это горько так склонился
У входа в хижину мою?

Да это ж Родина! От пыли
Седая, в струпьях и с клюкой…
Да если б мы её любили,
Могла бы стать она такой?!



***

Духом я о России скорблю.
Её годы-страницы листаю.
Я ведь Родину очень люблю,
А за что? Никогда не узнаю.
И не надо мне этого знать,
Те слова не для смертного слуха.
Мне довольно, что чёртова рать
Знает силу скорбящего духа.



***

Да, я выбрал такую судьбу,
От которой не будет мне сладко.
На душе –
на заплатке заплатка,
Как ворон на могучем дубу.

И все нехристи косятся зло,
И все черти плюются при этом.
Мне несладко. Но мне повезло,
Что родился я русским поэтом.
Слава Богу и маме поклон.
Повторяю я снова и снова:
"Да не сдастся вовеки в полон
Неподкупное русское слово!"



***

Проснусь – и думаю о Боге.
Мурлыча, кот лежит в ногах.
Я нищ, как многие; в итоге
Мне б надо думать о деньгах.

Пытаюсь, но не получается.
Бог ближе русскому уму.
Вот потому и не кончается
Россия. Только потому!



* * *

Ветер стих. Звезда блеснула,
И другая вслед зажглась.
Стих поток дневного гула.
Стал слышнее Божий глас.
Утка низко пролетела,
Просвистела, как стрела.
Всё, чего душа хотела,
Обрела...



* * *

Опять мы ищем виноватых.
И я кричу с толпою: "В ад их!
Четвертовать на колесе!"
Но видит Бог: мы все - разини;
И в том, что рыщет смерть в России,
Мы виноваты.
Все.
Все.
Все.



***

Из всех блаженств мне ближе нищета.
Она со мной и в летний день, и в стужу.
Она тяжка. Но тяжестью щита,
Надежно защищающего душу.



МАТЬ

Там, где сквозь огнедышащий чад
Солнце на ночь в ущелье свалилось,
Сын погиб...
Чтоб донянчить внучат,
Мать на время живой притворилась.




***

У карты бывшего Союза
С обвальным грохотом в груди
Стою. Не плачу. Не молюсь я.
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родины моей…



***

Набирает дешевизну
Жизнь, и нечем дорожить.
Потерять свою Отчизну —
Как ребёнка пережить.



***

Вот сменила эпоху эпоха,
Что же в этом печальней всего?
Раньше тайно мы верили в Бога,
Нынче тайно не верим в Него.



* * *

О, дни лукавства! Злобы лета!
Лжи и предательства стезя.
Отрадней в дуло пистолета
Взглянуть, чем ближнему в глаза.

Тут даже мало быть поэтом,
Здесь только Богом надо быть,
Чтобы людей за всё за это
Не ненавидеть, а любить.



* * *

Однажды после пьянки
Проснёшься сер и хмур,
В окно посмотришь: янки
На завтрак ловят кур.

Чужим гортанным смехом
Буравят тишину.
И тащат на потеху
В сарай твою жену.

Взлетают крик и перья,
Кровавится рассвет.
А у тебя с похмелья
Подняться силы нет.



***

Я верю, Россия очнётся,
Чтоб доброе дело творить,
Но прежде такое начнётся,
О чём я боюсь говорить.



ОТЧИЗНА

Один о ней романы пишет,
Другой с трибун о ней кричит,
И только тот, кто ею дышит,
Пока молчит…



***

Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени
Помолиться перед боем…



***

Давно по миру слух ползёт,
В умах родившись не в убогих:
Россия скоро упадёт.
Не веселитесь наперёд!
Коль упадёт — придавит многих.
А может статься, что и всех.
Что, кроме мокрого следа,
Тогда останется от мира?
Молитесь лучше, господа,
За нашу Русь, а то — беда.
Так мне пророчествует лира.




О СЕБЕ В ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ

Пускай он ближнего обманет и обидит,
Но знай, безбожный мир и жуткий век,
Свои грехи безмерно ненавидит
Лишь русский многогрешный человек.
Не стану говорить о слишком многом,
Хватает одного вполне штриха:
Ведь русский горько кается пред Богом
Ещё до совершения греха.



СЫНУ

Какой подарок от родителя,
Сынок мой, ждёшь от своего?
А если ангела-хранителя
Тебе отдам я своего?

Пусть у тебя их будет двое,
И безопасней станет путь –
Ведь время нынче-то какое!
А я? А я уж как-нибудь...



НИЩАЯ

В коробку кинул сто рублей,
Хотел казаться я добрей,
Чем есть на самом деле.

Но русский дух – нет шире духа.
"Возьми, – сказала мне старуха, –
Обратно деньги, не греши!
Ты подал их не от души."

И я пристыженный и робкий,
Взяв свою сотню из коробки,
Поплёлся медленно к воротам,
В душе гордясь своим народом.



МИРУ

А за обманчивой наружностью –
Такая мира грязь и гнусь,
Что я ему своей ненужностью
Не опечален, а горжусь.



***

"Несказанное, синее, нежное" –
Всё, Серёжа, исчезло с тобой.
Нам осталось лишь зло неизбежное,
Зло, с которым вступили мы в бой.

Этот бой, он неравный, быть может.
Победим или сгинем в бою?
Но надеюсь: Господь да поможет
Возродить нам Отчизну свою.

И провалится зло неизбежное,
На земле не оставив следа.
"Несказанное, синее, нежное"
Возвратится уже навсегда.



***

Равнодушный к бесславью и славе я,
По родимой плыву стороне
На своём островке православия,
Подгребайте, кто хочет, ко мне.
На земле всё сгорит и расплавится,
Всё сожрёт ненасытный огонь,
Только мой островок и останется,
Потому что он – Божья ладонь.




***

Бережёных и Бог бережёт,
И поэтому здесь я, на воле,
Где рубцовская лошадь заржёт,
И наполнится эхом всё поле.

Меня в город не тянет ничуть.
Мне милей мой заброшенный хутор.
Ну а в городе сумрак и муть,
И стенания: "Бес нас попутал!"

Вот беда – не хватает мне сил,
Или слов, или, может быть, веса:
Я б на хутор всю Русь утащил
От живущего в городе беса.



***

Стало мало русского в России.
Всё заморье к нам переползло,
Исподволь подтачивая силы,
Молча мировое сея зло.

Издаёт бесовские законы –
На костях устраивать пиры...
Отчего ж мы, русские, спокойны?
Потому что это до поры...



МОЛИТВА

Прошу ни славы, ни утех,
Прошу Тебя, скорбя за брата,
Спаси мою страну от тех,
Кто распинал Тебя когда-то.

Христос, они твои враги!
Они рабы Тельца Златого,
Ты знаешь Сам, так помоги,
Ведь Твоего довольно слова…



ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС

Рухнул занавес. И что же?
И решили господа:
Пропадать ему негоже.
Эй, подать его сюда!

Протащили по болотам -
Тяжеленный, паразит...
Между властью и народом
Он теперь у нас висит.



МАТЬ

Как барыня сановная,
Ходила средь подруг,
Когда письмо сыновнее
Ей приходило вдруг.
Ждала, запасы полнила,
В плену счастливых снов.
Все письма его помнила...
Ее убила"молния".
Казенная.
В пять слов...




* * *

А поэты - те же люди,
Только больше в них Христа.
Сколько в душу им ни плюйте -
Все равно она чиста.



* * *

Есть в мире Запад, есть Восток,
А между ними, как мессия,
На отведённый Богом срок
Распята ты, моя Россия.

Одна война не улеглась,
Уже другая ладит сети.
По братской пуле между глаз
Нас узнают на этом свете.



* * *

Дед остался на войне,
А страну оставил мне.
И гляжу теперь с виной,
Что творят с моей страной.
Не рублей идёт хищенье.
Душ людских. И мне прощенье
Будет, нет ли? Я не знаю.
Весь народ сбивают в стаю,
Кто противится - тех в стадо.
Что-то делать, делать надо!
Душу я свою терзаю,
На другое - не дерзаю.
Над страной кровавый смог...
Не простят
Ни дед,
Ни Бог.



***

О, как же падал я немало,
Идя по жизненной тропе!
Как мать, всегда в ущерб себе,
Меня Россия поднимала.
Изнемогла и ослабела
Моя Россия, моя мать.
Теперь мне нет иного дела —
Её ответно поднимать.



***

Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится…
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?..




ДРУЗЬЯМ

Пусть мы в пророки не годимся,
Но, чтоб не так хамели хамы,
Друзья, давайте созвонимся,
Как храмы…



В ДЕТСКОМ САДУ

Над клумбой бабочки порхают,
И небо льётся синевой.
В тени песочницы играют
Солдаты Третьей мировой…



***

Бывают дни особой силы,
Когда в теченье дня всего
Помимо «Господи, помилуй!»
Нет в мыслях больше ничего.



***

Душа не вынесла б разлада,
Но Бог всесильною рукой
На миг подарит ей покой —
А ей на дольше и не надо.



***

Ужасная эпоха!
За храмом строим храм,
Твердим, что верим в Бога,
Но Он не верит нам.



СЕМЕЙНОЕ ПРЕДАНИЕ

Душ любимых спасения ради,
Богомолом прослывши окрест,
Раз в году в церковь хаживал прадед…
На коленях…
В соседний уезд.



КРЕСТ

И понял я на склоне дня,
Когда закат тёк речкой алой:
Не я свой крест, а он меня
Несёт по жизни небывалой.




ВДОВА

За окном и в груди её — стужа.
Девяносто два года вдове.
Бог сказал ей: «Живи и за мужа,
Что погиб в тридцать лет на войне».




Сума, тюрьма, сума, тюрьма.
Где ж ты, народа воля?
Извечно горе от ума,
Печален ум от горя.



РЕКВИЕМ

Слова сочувственные лживы.
Не выбраться из колеи,
Ведущей в ад, когда чужие
Стоят вокруг. Одни чужие.
Чужие все. Даже свои.



***

У нас на хуторе, в Европе,
Пока ни стычек, ни боёв.
Лишь кошка прячется в укропе,
Подстерегая воробьёв.
И жизнь, и смерть походкой тихой
Идут — тьфу-тьфу, не сглазить чтоб.
И дед Антип с усмешкой дикой
Себе сколачивает гроб.
И говорит, что нет надёжи
Ни на кого — все пьют в семье —
И что крещёному негоже
Потом, как псу, лежать в земле.



***

Дымя махоркой, на завалинке
Седой как лунь старик сидит.
Я перед ним, как мальчик маленький,
Он на меня и не глядит.
И вдруг взглянул:
«Что с кислой мордой?» —
«Я вас спросить хотел давно…»
Но он прервал: «Россию мёртвой
Живым увидеть не дано».



***

Облака плыли низки и серы,
И мне было увидеть дано
То, как бесы зерно и плевелы
Просевали, сжигая зерно.
Я смотрел и стоял, но нестойко,
Когда бес мне один подмигнул:
«Перестройка идёт, перестройка», —
И в костре кочергой шевельнул.
И постиг я наитьем поэта,
Тем, что дару пророка родня:
Перестройка закончится эта
С наступлением Судного дня.



ЗАБРОШЕННОЕ
ПОДВОРЬЕ

Здесь лишь сычи - народ оседлый
И осы, много диких ос.
А старый сад, когда-то светлый,
Совсем по-бунински зарос.

Ложится тенью на кустарник
И сыплет крошкой меловой
Кривая хата. И татарник
О стену бьётся головой



***

Веселиться нам было не в диво,
Радость в каждом жила городке.
И на праздники ты выходила
В оренбургском пуховом платке.
Но негаданно нечисть окрепла
И вовсю разгулялась беда.
И в косынке из чёрного крепа
Ты бредёшь неизвестно куда.



В ПИВНОЙ
1.
«Что ты знаешь, стервец, про атаки?
Ты, я вижу, лишь выпить не слаб.
Мы бросались с гранатой на танки,
Вы бросаетесь только на баб.
А что знаешь ты про артналёты?
А прикладом фашиста убьёшь?
Что ты знаешь?
И собственно, кто ты,
Что на равных со мною тут пьёшь?..»
Молча пил водку сумрачный парень,
Прятал взгляд, что был хмур и тяжёл.
Из-за столика встал и на паре
Заскрипевших протезов ушёл.

2.
Подъезжает на коляске
И небритый, и седой.
Наливаю «под завязку».
Мне не жалко. Он — Герой.
Он в Чечне оставил ноги
И полвзвода своего.
А ребята были — боги,
Помнит всех до одного.
Выпив, морщится: «Отрава».
Пьёт ещё. Потом кричит:
«На хрена мне эта слава,
Слышишь?» Родина молчит.



***

Сколько помню, он такой:
Редкая бородка,
Грязный, серенький, сухой.
Лёгкая походка.
Допотопный армячок.
Детская улыбка.
— Здравствуй, Ваня-дурачок.
Как дела?
— Не шибко.
— Издеваются ли, бьют?
Что тому виною?
— Больно много подают…
Как перед войною.



***

Ты не творишь себе кумира,
Не поклоняешься судьбе,
Так почему же всё зло мира
Порой ты чувствуешь в себе?
Подумай, кто, маня соблазном
«Со злом покончить мировым»,
Ведёт тебя рукою властной
К мосткам прогнившим и кривым?
И положить конец всем бедам
Зовёт холодная вода…
Перекрестись! И всё. Об этом
Не надо больше. Никогда.



БОЛЬШОЕ
СТИХОТВОРЕНИЕ

Война-то Третья мировая
Давно шагает по планете.
И, на победу уповая,
Кричат взахлёб то те, то эти.
Кто спящий разум их разбудит?
Какую чепуху несут
О мировом господстве! Люди!
Ведь победителей не будет,
Итогом станет Страшный суд.
А чуть пораньше конец света
Покажет всем, что есть темно.
Хоть кто-то б внял словам поэта
И вывод верный сделал, но,
Вновь на победу уповая,
Кричат взахлёб то те, то эти.
Шагает Третья мировая
По умирающей планете,
Где, ужаса не сознавая,
Ещё растут цветы и дети.



ТЕМ, КТО БЕЗ СОЗНАНИЯ

Конечно, это наказанье —
Смотреть, как много в наши дни
Людей, живущих без сознанья
Того, что русские они.
Нет горше русскому поэту,
Как лицезреть картину эту.
Моя душа, и дух, и стих
Хотят вернуть в сознанье их.



ЖУРАВЛИ

"Выходите скорей,
чтоб взглянуть на высоких своих журавлей!"
Н.Рубцов

Который год над нашим краем
Не пролетают журавли.
А мы живём и умираем
В заботах мелочных, в пыли.
В сердцах своих не носим света,
Живём бездумнее травы.
Я сам приветствую соседа
Кивком небрежным головы.
Не подаём убогим хлеба,
А с раздраженьем гоним прочь.
Христу, всё видящему с неба,
Как от тоски не изнемочь?
В молитве рук не простираем
При виде утренней зари.
И потому над нашим краем
Не пролетают журавли…



МОЛИТВА

Прошу не славы, не утех,
Прошу Тебя, скорбя за брата,
Спаси мою страну от тех,
Кто распинал Тебя когда-то.
Христос, они твои враги!
Они рабы тельца златого,
Ты знаешь Сам. Ты помоги,
Довольно Твоего лишь слова…



"Быть знаменитым некрасиво"
Б. Пастернак

Быть знаменитым страшно очень,
Иметь стальные надо нервы:
Ведь знаменосца, между прочим,
В сраженье убивают первым.
Такую он имеет мету,
К нему особый интерес.
Он пораженье иль победу
Увидеть может лишь с небес.



***

Писать о радости, о жизни —
Таким я мнил удел поэта,
Но в погибающей Отчизне
Возможно ль это?
И я пишу на злобу дня,
Даст Бог, буду писать и впредь я.
Ведь этой самой злобой дня
Пронизаны тысячелетья.



***

Лирик я, лирик по сути:
Я писал бы о песнях дождей,
О заре на озёрной полуде,
О таинственных криках сычей.
Не даёт же мне в лирику впасть
Эта чёрная, скользкая власть,
Что так схожа с пиявкой болотной,
Присосавшейся к шее народной
И напившейся крови до жути…
…Лирик я, лирик по сути.



***

С чего ни в чём не виден толк,
Который был от века?
С чего зафлажен я, как волк,
Правами человека?
С чего картавит Третий Рим?
С чего нам свет не светит?
С чего впустую говорим?
Хоть кто-нибудь ответит?
Ответа нет. Одни молчат,
Постичь сей мир не в силах.
А те, кто смог постичь, лежат
Давно в своих могилах.



ВРАГАМ РОССИИ

О, как вы смотритесь убого!
Глупцы вы, надо полагать.
Вы нас, кто ищет встречи с Богом,
Решили смертью испугать?!
Об этом наш поэт давно
Сказал презрительно и скупо:
Всё это было бы смешно,
Когда бы не было так… глупо!



***

Духовным зреньем проникая
В глубины, скрытые от глаз,
Картина видится такая
Мне, как поэту, в сотый раз:
Тропинка в рай вся заросла,
Хоть верьте, хоть не верьте.
Дорогу ж в ад, дорогу зла,
В асфальт одели черти.
Идти по ней теперь легко,
Скользи, как по паркету.
А рай теперь так далеко,
Как будто его нету.



ВОРОНЫ

Летит косынок чёрных стая,
Мрачится неба синева.
Обсядут дерево — простая
Берёза станет, как вдова
Иль мать, что схоронила сына
Вчера по-страшному: без слёз…
А на Руси таких косынок!
А на Руси таких берёз!



ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Воспетый и в стихах, и в пьесах,
Он, как отец к своим сынам,
Уже полвека на протезах,
Что ни весна, приходит к нам.
Он и страшнее, и прекрасней
Всех отмечаемых годин.
Один такой в России праздник.
И слава Богу, что один.



ПАМЯТИ БАБУШКИ

Травы пахнут так сладко,
Воздух теплый такой.
За железной оградкой -
Тишина и покой.

Как зеленая туча,
За оградкой - ветла.
И калитка скрипуча,
И скамейка тепла.

Странным кажется это,
И сомненья берут:
То ли солнцем нагрета,
То ли ангел был тут?..



* * *

В который раз нам это слышать:
"Вновь у ворот стоит беда.
Сцепите зубы, надо выжить".
О, Господи, а жить когда?!



* * *

Меня учили: "Люди - братья,
И ты им верь всегда, везде..."
Я вскинул руки для объятья
И оказался... на кресте.

Но я с тех пор об этом "чуде"
Стараюсь все-таки забыть.
Ведь как ни злы, ни лживы люди,
Мне больше некого любить.



* * *

Я своего совсем не помню деда,
Но в этом вовсе не моя вина.
Его взяла Великая Победа,
А если проще: отняла война.
Мы с братом на него чуть-чуть похожи,
И правнук - тоже, хоть еще малыш...
Не помню деда я совсем, - но, Боже! -
Кого в России этим удивишь?!



* * *

Как солнце зимнее огромно!
Поля безбрежны, как моря.
Средь них размеренно и скромно
Идет - проходит жизнь моя.

А миром правят ложь и ярость,
Плач не смолкает ни на миг.
И в сердце все перемешалось:
В нем и святая к людям жалость,
И гнев на них, и стыд за них.



* * *

На нашей улице есть дом,
Всегда закрыты ставни в нем.
От всех нас страшно далеки,
Живут в том доме старики.

Он худ и сед. Она, как тень.
Им в муку ночь, и в тягость день:

Их сын остался на войне,
В чужой далекой стороне
В песках его затерян след...
А старикам по сорок лет.



* * *

Мне любого знамени дороже
Над хатенкой бабкиной дымок,
Пахнущий квашнею и порошей,
Вьющийся вдоль всех моих дорог.

Пусть звучат любые укоризны,
Страстью и пристрастием греша.
Только духом Бога и Отчизны
Вечно преисполнена душа.



ПОДСНЕЖНИК
(монолог женщины)

Ты опять прошлялся в роще?
Воскресенье? Ну так что ж?
Посмотри: небритый, тощий,
На кого ты стал похож?

У других мужья как люди,
Выходной так выходной.
Сядут, выпьют, - кто ж осудит?
Что ты прячешь за спиной?

Ой! Подснежник! Мне? Откуда?
Как ты мог такое чудо
Отыскать в снегу, зимой?!
Следопыт... колючий... мой...



* * *

В моей стране так мало света,
Царят в ней деньги и чины.
В моей стране мечта Поэта -
Наесться вдоволь ветчины.

Мне за мечту мою не стыдно.
Я и на хлебе протяну
Срок отведенный, но обидно,
До слез обидно за страну.



* * *

Вослед прошедшей нищенке любой
Болит душа, как рана ножевая,
Но как отрадно сквозь тоску и боль
Подумать о душе своей: "Живая".



ИСХОД

От мира – прогнившего склепа,
От злобы, насилья и лжи
Россия уходит на небо,
Попробуй её удержи.



* * *
Наверно б спился я давно
Иль сгинул где-нибудь на БАМе,
Когда б не маленькое "но"
С прохладно-сладкими губами,

Когда б не этот нежный взгляд,
И все, чем с нею мы несхожи,
Что превращает жизни ад,
Пускай не в райский сад, но все же.


* * *

Порхает тучка золотая,
А выше, - смутно, сквозь дымок,
Я вижу: на воротах рая
Висит заржавленный замок.



"Есть женщины в русских селеньях"
Н.А. Некрасов

Вновь тешится ветер с ветлою.
Деревня стоит у ручья.
Прошлись по деревне с метлою
Чернобыль, сивуха, Чечня.

Вдов слезы остыли в соленьях,
Но в избах полно сквозняков.
Есть женщины в русских селеньях,
Но нету уже мужиков.



* * *
На шляпке гильзу вынес рыжик
Из-под земли... Здесь окружен
Был взвод стрелковый из мальчишек,
Не знавших ни невест, ни жен.

Недолго длилось тут сраженье,
И за неполных полчаса
Взвод вырвался из окруженья
С клубами дыма, в небеса.

...И стоит лишь поднять глаза -
Всегда здесь облако витает,
И на рассвете выпадает
Особо чистая роса.



* * *

А он все ближе, страшный день.
Нам со стола метнут окуски,
Как будто псам. И даже тень
На землю ляжет не по-русски...
Не умирай, моя страна!
Под злобный хохот иноверца
Не умирай! Ну, хочешь, на!
Возьми мое больное сердце.



ИЗ ДЕТСТВА

Стояла летняя жара.
И мама жарила котлеты.
И я вершил свои "дела" -
Пускал кораблик из газеты.

И песня русская лилась
Из репродуктора в прихожей...
Не знаю, чья была то власть,
Но жизнь была на жизнь похожей.

Я помню, как был дядька рад,
Когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат...
Тем и живу, что это помню.



ИЗ ДЕТСТВА

В пыльной куртке из холстины,
В сапогах и пыльной кепке
Мягко прыгнул из кабины
Человек большой и крепкий.
И тряпицею в мазуте
Человек свои ручищи
Тер, не зная, что, по сути,
Нету рук на свете чище.



КАВКАЗ

Где чары южной ночи синей?
Лишь звезд, как выстрелов, не счесть
Тут начинается Россия.
Или кончается? Бог весть.



ГРЕЗЫ

Зачем я часто вижу в грезах
Необъяснимо-дивный край
Весь в светлых речках и в березах,
Звенящий весь от птичьих стай?

Как рассказать о нем вам вкратце?
Там все возможны чудеса,
Там не отравлена роса,
И женщины не "матерятся"...



АПОКАЛИПСИС В РОССИИ

Когда Господь сойдет с небес,
Он всех низвергнет в ад, карая.
И только очередь в собес
Переведет к воротам рая.



1972 ГОД

Мне всего двенадцать лет.
Горя я еще не видел.
Дымом первых сигарет
Пропитался новый свитер.
На экране Фантомас
С комиссаром бьется лихо.
Там стреляют, а у нас Тихо.
Не до этого, мы строим
Тыщи фабрик и дворцов.
Назовет потом "застоем"
Это кучка подлецов.
На уроках я скучаю
И гляжу воронам вслед.
Мне всего двенадцать лет.
Счастья я не замечаю.



* * *

У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей...



* * *

Не сатана ли сам уже
В стране бесчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
Держись, родимая, держись.
И не спеши расстаться с телом.
Крепись, душа! В России жизнь
Всегда была нелегким делом.



* * *

Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится:
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?..




* * *

Бог ли всех нас позабыл?
Злой ли дух приветил?
Были силы – нету сил,
Брошены на ветер.
И друг другу стали мы,
Словно псы цепные.
«Колокольчики мои, –
Я кричу навзрыд из тьмы, –
Цветики степные!»



* * *

Что я тебя все грустью раню?
И помыкаю, как рабой?
Давай, душа, растопим баню
И всласть попаримся с тобой.
А после сходим к деду Ване,
Пусть он развеет нашу грусть
Игрой на стареньком баяне.
Пускай порадуется Русь.
Услышав чистое, родное,
Узнав знакомые черты,
Как будто платье выходное,
Моя душа, наденешь ты.



ВРАГ НАРОДА

Боящийся шороха мыши,
Покорный всегда, как овца,
Считающий всех себя выше,
Забывший и мать, и отца,
Не ищущий истины-брода,
Прислуга на шумных пирах,
Носящий лишь званье «народа» –
Такого народа – я враг.




* * *

Эх, подкачу-ка я штанины,
Несите, ноги, вы вольны,
Куда хотите, гражданина
Несуществующей страны.
Ну что же, нет страны, и ладно.
Выходит, кончилось кино.
Зато пока еще прохладно
В бутылке терпкое вино.
А если я при всём при этом,
При всём при этом, да при том
Не стану даже и поэтом,
То, точно, сделаюсь шутом.
Я бубенцами стану звякать,
Глотну вина и брошусь в пляс,
Чтоб ненароком не заплакать.
Навзрыд.
Беззвучно.
Как сейчас.



***

Бывают дни, дарованные свыше,
Когда на все гримасы суеты
Глядишь с пренебреженьем, как на крыши,
Должно быть, птицы смотрят с высоты.
В подхваченные ветром занавески
Небесная сквозит голубизна,
И все вокруг в каком-то влажном блеске,
Как будто в детстве, сразу после сна...



***

Спасти Россию очень просто:
Всем надо с душ содрать коросту
Неверья, страха бремена
На все отбросить времена,
И всё. Россия спасена.




***

Когда детям, что было, отдам,
Ветер вечности в уши засвищет,
По святым я отправлюсь местам –
По заброшенным сельским кладбищам.

Там, где корни берёз проросли
Сквозь глазницы и клетки грудные
Тех, кто воз государства везли.
Я один помяну вас, родные...



***

У народа быт несносен,
Слёз и бед невпроворот,
Но народ мой богоносен,
Потому, что мой народ.

"Всяк кулик своё болото..."
Глупо. Я ведь не кулик.
А народ и впрямь велик,
Даже спорить неохота.



Марине Ганичевой

Пускай в глазах моих темно,
Пусть мы виновны и невинны,
Пускай моя страна – руины, но
Это имперские руины.

Я тронул горькую струну:
Покуда жить на свете буду,
Меня взрастившую страну,
Как мать с отцом, я не забуду.




***

В Красной Книге чувств людских
Много светлых и святых.
Не вернёт их ни искусство,
Ни, тем более, мой стих.

И Надежды зря не строй,
И она есть в книге той.
И ещё есть, для примера,
В Книге той Любовь и Вера.

И, конечно, не секрет,
Что ни лжи, ни зла в ней нет.



"Один в поле не воин".
Поговорка

Привет, мои родные степи.
Я уходил от вас, родных.
Хотел я сбить с народа цепи,
Но сам он держится за них.

Он за сто лет так был напуган,
Что стал послушен, как овца.
Ослаб он телом, пал он духом,
И терпеливо ждёт конца.

И клонит шею он под игом,
Зовёт барыгу "господин",
Но я родился в поле Диком,
В котором воин и один...



* * *

Выйдешь, станешь на кургане:
В небе, как и в старину,
Коршун, плавая кругами,
Набирает вышину.

И стоишь ты, как разиня,
Крест неспешно сотворя,
А вокруг – твоя Россия
Да, пока ещё твоя…



* * *

Здесь плоть моя, а дух мой там,
Где места нет душевной лени.
И скачет сердце по следам
Давно ушедших поколений.

Там подвиг духа, подвиг ратный
Спасают отчие края,
Сильна там Родина моя…
И горек сердцу путь обратный.



В. Павлюченкову

От вас, молодые, не скрою:
Не Божью, но знал благодать,
Я Родину видел такою,
Какой вам её не видать.
Я видел такую Державу,
В Империи жил я такой,
Что вечно за прошлую славу
Я буду держаться рукой.
Иначе я рухну, как древо
На нынешний глядя народ,
Глядящий то вправо, то влево,
А мы зрели только вперёд.



СКРИП

«Как живёшь?» «Да скриплю», - отвечает
На вопрос чей-нибудь кто-нибудь.
И ответив, он даже не чает,
Что проник в сокровенную суть.
В погибающей нашей Отчизне,
Где живущим свет белый не мил,
Засыхает само древо жизни
И протяжно скрепит на весь мир.



ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Пусть не всегда была ты стойкой
И горькую пила украдкой,
Но всё-таки была прослойкой,
А нынче стала ты прокладкой.



* * *

Вот он, вопрос трехлетней Люды,
Вопрос, казалось бы, простой:
«Зачем решётки, если люди
И с этой стороны, и с той?»



* * *

Я верю: Россия очнётся,
Чтоб доброе дело творить,
Но прежде такое начнётся…
О чём я боюсь говорить.



* * *

Кто там на улице стреляет?
А то, повесив на забор,
Соседка тряпку выбивает,
Так называемый «ковёр».

Его бы выбросить на свалку,
Но сука-бедность не даёт.
И высоко вздымая палку,
Хозяйка бьёт его и бьёт.

С какой-то лихостью гусарской
Колотит тряпку всё сильней!..
Наверно, бедной, мниться ей,
Что сводит счёты с государством.



Памяти В. Шаповалова

Что вы сделали с Родиной,
Не вернувшись с войны?..
У могилы Володиной
Кустик цвета вины…

Стихли ветры афганские,
Жизнь смертельно мудра…
Над страной уркаганские
Нынче дуют ветра…

Над дорогой не пройденной
Диск печальной луны…
Что вы сделали с Родиной,
Не вернувшись с войны?..



* * *

Не бывает тишины
Никогда в живой природе.
Во саду ли, в огороде
День и ночь шумы слышны.

Слышно, как растут грибы,
Как совы мигает веко.
Точно также без судьбы
Не бывает человека.



ДВА ВОПРОСА

Столько чувств обжигающе разных
Мне приходят в течении дня,
Что терзаюсь вопросом не праздным:
А одна ли душа у меня?

Двоедушие, как двоежёнство,
Хоть какими цветами укрась, -
Это скрытое в генах пижонство
И пред Господом мерзость и грязь.

Не философ ни в коем я разе, -
Чтоб мне больше всю жизнь не везло, -
Но, мой брат, не из этой ли грязи
Мировое проклюнулось зло?



* * *

Дни несутся, как сани с горы…
Как же чисто и пламенно прежде
Верил я, что все люди добры.
А теперь не могу…. Хоть зарежьте

Захлебнулся, угас под дугой
Колокольчик той веры…. И что же?
Но теперь в это кто-то другой
Тоже верит. И дай ему Боже.



ЛЮБОВЬ ЗЕМЛИ

Она всех любит без разбора
То право свыше её дано.
Святого старца или вора
Ей принесут – ей всё равно.

Из трав и снега её платья,
И нрав её отнюдь не злой,
Но кто попал в её объятья,
Тот сам становится землёй.

И вновь свободна, вновь невеста
Она, покорна и тиха,
И новое готово место
Для жениха.



* * *

«И не бритый, как русский в раю».
Ю.Кузнецов

Русь, - глаза за облаками
Средь безгрешной синевы, -
И не видно ей, увы,
Что творится под ногами.

И не бритый, как в раю,
Я в сомнении стою:
Воспевать ли, отпевать ли
Нынче Родину мою?



«И В НЕБЕСАХ Я ВИЖУ БОГА»
М.Ю.Лермонтов

Прохлада тянется из лога
Роса. Смеркается уже:
И в небесах я вижу Бога,
Который должен быть в душе.



* * *

«СРЕДИ МИРОВ, В МЕРЦАНИИ СВЕТИЛ»
И.АННЕНСКИЙ

Среди миров, в мерцании светил,
Чему ты жизнь – Бог спросит – посвятил?
И что ему отвечу я на это?
Ведь до стх пор не знаю я ответа.

И лишь одно надежду в сердце будит:
Бог знает всё и спрашивать не будет.




* * *

«Неужели Бога нет?»
Николай Рубцов

Говорили: «Его нету,
Это – опиум и бред!»
Но не верилось поэту
«Неужели Бога нет?»

Это ж сущее мученье:
Человеку одному…
И однажды на Крещенье
Он отправился к нему.



«О, РУСЬ МОЯ! ЖЕНА МОЯ!»
А.Блок

Я не скажу тебе: «Жена»,
Я говорю: «Мне лик твой жуток,
Страна Рублёва, Шукшина
И восьмилетних проституток!»

Стакан прирос к твоей руке,
И лучшим чувствам нет работы.
И гаснет с эхом вдалеке
Вопрос: «Россия, кто ты? Кто ты?!»



ОКНО В ЕВРОПУ

Я жить так больше не хочу.
О, дайте мне топор, холопу,
И гвозди, я заколочу
Окно постылое в Европу

И ни к чему тут разговоры.
Ведь в окна лазят только воры.




***

Я не знаю, куда нас несёт
Наша тройка, в былом удалая,
Но бросает её и трясёт
Так по русским холмам,
что растёт
Каждый миг население рая.



БЕЗ ЗАТЕЙ

Станут новые дети рождаться,
Заиграет в них русская кровь:
За Надежду и Веру сражаться
И ложиться костьми за Любовь.

Не теряйте же даром, вы, время
В тщетном поиске глупых идей,
Бросьте всё, как ненужное бремя,
И – за дело: всем делать детей!



***

Это знает лишь месяц двурогий,
Как они, мои ночи, страшны,
Их страшней лишь цветы
на дороге.
Просыпаюсь – ладони влажны,
Просыпаюсь от пения птичек,
На лице расписалась беда.
Кто мучитель и кто мой
обидчик
Лучше вам и не знать никогда.



* * *

Мы жили в большой и богатой стране,
Но въехал к нам всадник на черном коне,
Нашлись, кто открыли ворота ему,
И все погрузилось в смердящую тьму.

И денно, и нощно сгущается тьма,
А судьбы людские - тюрьма иль сума.
"То воля народа! То воля народа!" -
Кричат подлецы, что открыли ворота.



* * *

"Старый дом ломайте, братцы!" -
Прокричал всем в ухо бес.
Братцы рады постараться.
Дом сломали. Бес исчез.

И стоит народ бедовый,
Мой народ, с открытым ртом:
"Где ж нам жить, покуда новый
Будем строить себе дом?"



РАЗГОВОР СО СТАРУШКОЙ

Живёт одна, не хнычет,
B ней плоти - на щепоть.
- Кто нами правит нынче?
- Господь, милок, Господь.
Но я спросил: «А Путин?»
Лоб тронула рукой,
Ответ был полон сути:
«Не знаю, кто такой».


***

Пока я не пошёл ко дну,
Одетый в смертную сорочку,
Господь, даруй мне хоть одну
Во мгле мерцающую строчку.

И чтоб от этого мерцанья
Сказали прямо и светло:
«Он был поэтом отрицанья,
Но отрицал он только зло».



* * *

Ишь, как пышно сирень распустилась!
А душа как скукожилась, брат!
Жив - и то уже Божия милость,
Хотя жизнь и похожа на ад.
Но не ад же, а только похожа,
Гложет грусть за родные края...
Что за женщина - кости да кожа -
Бродит, беды людские итожа?
Это - муза, простите, моя.
А в руках ее толстая книга,
Хоть и слабы ее рамена,
Всех прорабов бесовского ига
В ней запишет она имена.



***

Когда не радует уже
Сердца родимая природа –
Мы на последнем рубеже...
Попятный шаг – и нет народа.



* * *

На склоне лет не мельтешат,
На склоне лет земной не жаждут славы,
На склоне лет почти что не грешат -
На склоне лет шумят иные травы.

На склоне лет стоит кривой стакан, -
В него нальешь едва ли половину.
На склоне лет трудней попасть в капкан,
Как старому, седому лисовину.

На склоне лет всегда сильней кровит
В честнoм бою полученная рана,
На склоне лет за правду бьются рьяно...
На склоне лет не всякий устоит.



* * *

Осень жизни или осень года?
Отчего такая в сердце грусть?
Или я отбился от народа,
Как от стаи заболевший гусь?
И куда лететь теперь, не знаю.
Мечусь в Небе, грустно голося.
Я ищу свою родную стаю...
Ну a стая перебита вся.
Колоколом небо раскололось.
Стало больше некого любить.
Слышу я с земли бесовский голос:
«Надо и последнего добить!



***

Звон колокольный пахнет медью
В прохладном воздухе сыром.
Не всё кончается со смертью –
Я это чувствую нутром.

От этой мысли замираю,
Знаменье крестное кладу...
Кто больше всех достоин рая?
Кто на земле жил, как в аду?

Коль так, то в путь
в небесный рай не узкий,
И, преимущественно, русский.



ИЗ ДНЕВНИКА
1.
Оставляя кровью метки
На извилистом пути,
Поздно ночью сын соседки
Нож домой принёс в груди.

Послезавтра будут плавно
Гроб в могилу опускать...
Да, забыл сказать о главном:
Хоронить-то будут мать.

2.
Деда знаете Игната,
Что ещё с войны с клюкой?
Он всему генштабу НАТО
Заказал за упокой.
Так нельзя, тут нет и речи.
Ведь не злом народ велик.
Но как вспомню речи Тэтчер,
Прав, по-своему, старик.



***

Вернёмся к грустной теме:
Моей вине пред всеми.
Томит, томит меня вина,
Хоть и не знаю в чём она.
Такое чувство, словно яд
Или тяжёлый след утраты,
Но не хочу быть тем, кто мнят,
Что все пред ними виноваты.



***

То ли ангел, то ли бес
Простирает сверху руку —
Дождик, падая с небес,
Моет красный" Мерседес",
Мочит нищую старуху.
Мне уже понять невмочь:
Это жизнь иль доживанье?
Редкий дождь встревожил ночь,
Редкий — редкий, как желанье
Наше ближнему помочь...



ЛЕГЕНДА

А свои голубые глаза
Потерял я в двенадцатом веке,
При внезапном степняцком набеге
Враз они покатились с лица.
И тогда, чтоб за гибель семьи
Не ушла та орда от ответа,
Я их поднял с горелой земли,
И с тех пор они черного цвета.



***

Ничего придумывать не надо,
Всё уже придумано давно.
Запахи цветения из сада
Льются в моё узкое окно.

Ничего придумывать не надо...
Бьётся сердце, силясь отгадать:
То ли это запахи из сада,
То ли это Божья благодать?



***

...И длится век наш
развращённый,
И мне отчётливо видна
Картина грустная одна:
«Кипит наш разум возмущённый»
И скоро выкипит до дна.



НОЧЬЮ
Гляжу я в небо: никого,
Лишь звёзды медленно мерцают,
Не утверждают ничего
И ничего не отрицают.

А всё ж таится в сердце страх,
Прирос он, что ли,
к плоти тленной?
И то ли шум стоит в ушах,
То ль неумолчный гул Вселенной.



***

Мне б только радоваться маю,
Но я давно уж не юнец.
И я прекрасно понимаю:
Приходит родине конец.

Иных не видно вариантов,
И я, гуляя по леску,
Живую чувствую тоску
Давно усопших эмигрантов.



XXI ВЕКУ

Спадёт с очей твоих завеса,
И ты узришь, как мир людей
Под погребальный марш Прогресса
Стремится к бездне всё быстрей.

Но ты пока не видишь это,
Ты в суете погряз мирской,
Лишь сердце чуткое поэта,
Как атмосферою планета,
Объято страхом и тоской.


ВИТАЛИЮ СЕРКОВУ

В так называемой глуши,
Где ходят куры по дорогам,
Я понял, кто я есть. Души
Своей ходатай перед Богом.

О ней лишь только хлопочу,
Как мать дитя своё, лелею,
И жить иначе не хочу,
Да и хотел бы — не сумею.

В преддверье Страшного Суда
Поговорить в тиши о многом
Ты приезжай ко мне сюда,
Где куры ходят по дорогам...


ХРИСТОС В РОССИИ

Уже распустились фиалки,
Уже разгорелся восход,
Но радости мало на свалке,
Где люди живут круглый год.

И взгляды давно их потухли,
Один в них остался вопрос.
А тот, раздувающий угли
В костре, не иначе Христос.

А где ж ему быть ещё? В Думе?
Там нет в нём нужды никакой.
Он здесь среди злых и угрюмых,
И Сам Он стал тоже такой.

В лачуге, подобии хлева, —
Здесь много подобных халуп, —
Заметно бледнея от гнева,
Он ест из тухлятины суп.

И слушает мрачно сопенье
Мальца с обеззубевшим ртом.
Кончается Божье терпенье...
Кто знает, что будет потом?



НОВЫЙ МАВЗОЛЕЙ
(из чеченских стихов)

Солдат, убитых на войне, —
Одно хотя бы отделенье —
Похороните на Луне,
Пусть их тела не знают тленья.

О душах их не сожалей,
Они теперь в раю воспетом...
Ты кружки выжившим, старлей,
Наполни синим лунным светом.

Мы возродим свою страну
С Господней помощью, не сами.
И каждый ночью на Луну
Креститься будет со слезами.


***

Опять я мыслями к России
возвращаюсь
С тяжёлой непростительной
виной:
Не я с любимой Родиной
прощаюсь,
А Родина прощается со мной,
Глядит в глаза мне горько
и ревниво...
Смогу ли вспомнить я потом
без слёз
о «на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз»?..

А может, всё же обойдётся,
И Родина останется жива,
И мне, глуша рыданья, не придётся
Придумывать некролога слова
И выводить дрожащею рукою
Кривую непослушную строку
О том, что ты была такой, такою...
Простите, больше не могу...



***

На западе солнце садится светло,
Восток набухает грозою.
Дохнула прохлада, притихло село,
И ливень — как даст! — полосою.
В саду на дорожках взрывает песок,
Сквозь солнце закатное льется...
И кажется, будто рыдает восток,
А запад как будто смеется.



РОДИНА
(диптих)

Болотная жижа в канаве,
Мосток в три гнилые доски.
Корова по тощей отаве
Таскает пустые соски.
Сухими пучками укропа
Увешана хаты стена...
Родная моя сторона!
Моя ты родная... Европа.

2.
И снова мосток над канавой —
Всё те ж три гнилые доски,
Всё та ж луговина с отавой,
И море... и море тоски.



***

Люблю я тихий час закатный,
Когда остынет пыль дорог,
Когда чуть влажный и прохладный
С реки подует ветерок,
Когда над зеркалом запруды
Две-три звезды встречают взгляд,
Когда умолкнут словоблуды,
А молчуны заговорят...



ИЗ ПРОШЛОГО

Мы шли послушно к торжеству
Идей марксизма, пели оды,
Но кабанов все эти годы
Всегда кололи к Рождеству.



***

О счастливые годы «застоя»!
Белый парус и розовый дым!
О ты, счастье, простое, земное —
Быть влюблённым и быть молодым.

Никого не хочу я обидеть,
Но никто, — ещё раз говорю, —
Не заставит меня ненавидеть
Незабвенную юность мою.



***

Моё родное захолустье,
Ты словно создано для грусти:
Кривые хаты, мокрый луг,
На лавках сборища старух,
Прибитых немощью к безделью;
Ночами жуткий плач совы.
Ничтожным поводом к веселью
Обрадуй, Господи!
Увы...



ВСЁ ПРОХОДИТ, И ЭТО ПРОЙДЁТ
Надпись на кольце
царя Соломона

Когда душа не верила
И в ней метель мела,
Как колокол из дерева,
Никчёмной жизнь была.

Чуть чашею не треснула
Душа моя от зла,
Но сила, сила крестная
Навек её спасла.

Теперь, когда я верую,
Вокруг друзья одни.
Совсем другою мерою
Я отмеряю дни.

Всё ладится, всё вяжется,
Всё легче жизни гнёт.
И мне порою кажется,
Что это не пройдёт.



ПОЭТ НА КЛАДБИЩЕ

— Зачем, где тропки узкие,
Надгробья и кресты,
«Вставайте, люди русские!»
Кричишь, безумец, ты?
В ответ здесь лишь молчание
Смешалось с гулом пчёл.
— Сюда я от отчаянья
Из города пришёл.



МОЛИТВА

Как когда-то по Европе
Прирак коммунизма,
Нынче бродит по России
Призрак оптимизма.

Обретёт он плоть, иль мучась
В пурпуре заката,
Сообща разделит участь
Своего собрата.

Тьма потушит наши свечи,
Духом зла разбудит.
"Сыне, Сыне человечий!
Пусть же так не будет!.."



НЕСОСТОЯВЩИЙСЯ РАЗГОВОР
С СЫНОМ О СТАЛИНИЗМЕ

Как объяснить смогу ребёнку,
Что всех под общую гребёнку
Гребли, а гниды оставались
И вширь при этом раздавались,
Посты, портфели получали
И боевые ордена,
Войны не видя ни хрена,
О единении кричали,
Раздора сея семена,
Людей в упор не замечали...
Как и в любые времена.



ПОЛЕТ

Мчусь я полем беспредельным,
Разогнавшись налегке.
За спиной летит нательный
Крест на шёлковом шнурке.
Мы летим вдвоём с гнедою
По дороге вдоль реки,
Нас пугаясь, под водою
Тотчас прячутся нырки.
Полем, шляхом, снова полем,
Перепадочком косым,
И рождается на воле:
«Русь моя сильна не горем —
Духом, борющимся с ним!»



НАКАНУНЕ

Он к людям являлся в обличиях разных,
Являлся с дарами Отца Своего.
Но мы все, погрязнув в делах своих праздных,
Ослепнув, по сути, отвергли Его.

Когда же Судьёй Он к нам явится грозно,
То всё уже будет напрасно и поздно.

С душой, отягчённой и блудом, и срамом,
С поклажею лет, проведённых грешно,
Бежать, чертыхаяся, толпами к храмам...
Не думаю, что это будет смешно.



* * *

Моей души пейзаж невзрачен,
Коль он бывает у души:
Река с водою непрозрачной,
Поломанные камыши.

На берегу гнилая лодка,
Кострища чёрный, грязный след,
Но надо всем какой-то кроткий,
Необъяснимо тёплый свет...



* * *

А вообще-то я лирик по сути:
Я писал бы о песнях дождей,
О заре на озёрной полуде,
О таинственных криках сычей.

Не даёт же мне в лирику впасть
Эта чёрная, скользкая власть,
Что так схожа с пиявкой болотной,
Присосавшейся к шее народной
И раздувшейся, сволочь, до жути...
А вообще-то я лирик по сути.



НАРОД

Задавлен бедностью народ,
Но нищетою он возвышен.
Невидим глазом и неслышим
Идёт в сердцах переворот.

Когда он завершится,
Не знаю, что случится.



ЁЩЕ РАЗ О СЕБЕ

Есть уголки в людской душе,
Куда заглядывать не надо.
Там среди мрака угли ада
Рассыпаны цветным драже;

Там меркнет Божия лампада,
Там чутко дремлет Вельзевул,
Туда заглядывать не надо.
И горе тем, кто заглянул!



БЛАЖЕННЫЙ

Смотрит ясно, ходит боком,
Через грудь — ремень сумы.
Да, он тронутый. Но Богом,
А кем тронуты все мы?



* * *

На свиданье спешу ли с букетом
Или просто бегу по делам,
За столовским сижу ли обедом
Или в мыслях брожу по мирам,
Шумно радуюсь строчке случайной
Или молча сижу у огня —
Мне всё мнится: с улыбкой печальной
Сверху кто-то глядит на меня.



* * *

Парк. Осень. Клены. Желтизна.
И дно фонтана в паутине
И облака, как на картине,
Стоят недвижимо. И сине
С небес нисходит тишина.

Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на кленах.



* * *

Такое бывает нередко:
Очнешься от праздных утех
И вздрогнешь невольно, как ветка
С которой осыпался снег.

И с душной тоскою подранка
Глядишь, как на мерзлом окне
Пустая консервная банка
Пылает в закатном огне...



* * *

Дерутся пьяные в проулке,
Мешая с матом хриплый крик.
Прижавшись к грязной штукатурке,
На остановке спит старик.

Смеется пьяная девица,
Садясь в попутный «Мерседес» –
Ее литые ягодицы
За нить подергивает бес.

На пустыре с начала мая
Идет строительство тюрьмы.
Все это жизнью называя,
Не ошибаемся ли мы?..



БЕЗДЕЛЬЕ
Я весь день лежу под ивой,
Мне в глаза летит пыльца.
Я порой рукой лениво
Муравья смахну с лица.

Облака ползут волнами,
Но не жжет мне душу стыд –
Знаю: нашими делами
Бог уже по горло сыт.



* * *

Любил я это время суток, –
Благословенные часы!
Давясь дремотою, из будок
На дверь поглядывали псы.

Из дома выходил хозяин
И зябко кутался в тулуп.
О, незабвенный дух окраин!
О, снега скрип! О, дым из труб!

Хатенки ветхие. Сугробы.
Окошки все до одного
Глядят без зависти, без злобы.
О, время детства моего!



* * *

Стихает свист синиц и коноплянок
Натруженного дня стихает гуд,
Когда сожженных солнцем баб с делянок
Домой в прицепе тракторном везут.

Они при комиссарах и буржуях
Все с той же шелухою на губе.
Гляжу на них... Когда на них гляжу я,
Мне как-то стыдно думать о себе.



НА СЕНОКОСЕ

Покряхтев и поохав,
Дед отладил косу.
И шагнули мы «с Богом»
По колено в росу.

Дед столетью ровесник,
Он и тут впереди, –
Даже на спину крестик
Сбился с впалой груди.

Так и шли мы, а к полдню
Я чуть ноги волок.
И, признаюсь, не помню,
Как упал на валок.

Высоко в поднебесье
Уходил в облака
«Миг», похожий на крестик
Моего старика...
1981



* * *

Утро. Небо. Лето. Солнце.
Ветра нету. Тишина.
В ряске черное оконце –
След гуляки-сазана.

Стрекоза то ввысь взовьется,
То присядет на плечо.
В камышах нырок смеется.
Ну, чего тебе еще?



ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Светлой памяти Ю.П. Кузнецова

Сдул страну и не заметил,
Будто пыль стряхнул с колен,
Сильный ветер, злобный ветер,
Жуткий ветер перемен.

По развалинам порыскал
И поспать улёгся в ров;
Чем-то тёплым нас обрызгал
И солёным. Боже, кровь!..

Век грядущий дик и мрачен,
Как волчицы старой зев,
Но его мы одурачим,
Раньше срока умерев.



В ПИВНОЙ

«Иди отсюда, времени не тратя, —
Мне шепчет бес, — иди, твори в тиши.
Тебе не пара эти алкаши».
И Бог мне говорит: «Иди, пиши,
Но только помни: это твои братья».



ПЕРЕМЕНА ПО-РУССКИ

Довольно. Хватит. Нагрустились.
Пойдём по рыжики, по грузди!
Но тут вдруг сумерки спустились,
Тоска пришла на смену грусти.



* * *

Напрасно современную Россию
Вы ищите y мэра на балу.
Она седой старухой в магазине
Буханку хлеба прячет под полу.
Но, Боже мой! Куда c её сноровкой,
C руками, что работали весь век?!
Увидели, конечно... И воровкой»
Назвал её нерусский человек



НА МАЛОЙ РОДИНЕ

Не ведом сердцу дух бродяжий.
Всё здесь, в родимом уголке:
И ширь полей, и пруд лебяжий,
И крюк надёжный в потолке,
И светлой рощицы прохлада,
Где мат и пьянка, срам и блуд...
Всё здесь, что мне для жизни надо.
И всё, чего не надо, – тут.



МОЛИТВА

Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:

Не дай такого, Боже мой,
Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
Пошла по миру не с сумой,
А с самым лучшим автоматом...



***

He сaтaнa ли сaм ужe
B стpaнe бecчинствуeт неистов?
Ho тeм дoстoйнee душе
B тaкoй гpязи oстаться чистой.

Держись родимая держись.
И нe спeши расстаться с телом.
Кpeпись дyшa! B Poссии жизнь
Bсeгдa была нeлeгким дeлoм.



***

Есть в миpe 3aпад, eсть Boстoк,
А между ними, как мессия,
Ha oтвeдённый Богом сpoк
Paспятa ты, мoя Pocсия.

Однa вoйна нe улeглaсь,
Ужe дpyгaя лaдит сeти.
Пo братской пуле между глаз
Haс yзнaют нa этoм свeтe.



***

Сердцу грустно, духу нище.
Жизнь права, и смерть права.
Лето.Сельское кладбище.
Ни крестов, ни звёзд. Трава.

Но среди травы могильной,
Бледен, тонок и высок.
Колосок - гербом фамильным.
Тонкий, хлебный колосок...



В СТЕПИ

Прикрылась дымкой даль простора,
В речушке плещется вода,
Белеет кашка от позора,
Краснеют маки от стыда,
Глядят испуганно ромашки,
И даже ветер тёплый зол
За иностранную рубашку,
В которой я сюда пришёл.



***

Отныне всё отменено,
Что было Богом нам дано
Для жизни праведной и вечной.

Где духа истины зерно?
Верней спросить: "Зачем оно
Людской толпе бесчеловечной?"

Итак, грешите, господа.
Никто за это не осудит.
Не будет Страшного Суда,
И Воскресения не будет...



НА ЧЕРДАКЕ

Я дверь, как печальную книгу открою.
Здесь время уже никуда не спешит.
И сумрак не тает, он будто иглою,
Лучом из оконца к стропилам пришит.

Вот старая прялка в седой паутине,
Как серая птица. Попавшая в сеть.
Вот птицы, которым не петь, на картине,
Которой уже никогда не висеть.

Вот тихо коробится жесть керогаза,
Стреляя чешуйками краски, а то
Блестит в полумраке булавкой от сглаза
Покойного деда пальто...



***

На смутный свет вдали
Идём, но видит Бог,
Шестая часть земли
Уходит из-под ног.

Ушла уж из-под ног,
Но мы ещё бредём.
И знает только Бог,
Куда мы упадём...



***

В который раз нам это слышать:
"Вновь у ворот стоит беда,
Сцепите зубы, надо выжить".
О, русский Бог, а жить когда?!.



***

Минуты свободные редки...
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на "плюс",
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.



РУССКИЙ ЗАРОК

Ни от тюрьмы, ни от сумы,
Ни от пустого верхоглядства,
Ни от вина, ни от кумы...
Я зарекаюсь от богатства.



ЗАКАТ

Скользнув лучами по перрону,
Закат на грязный, темный снег
Набросил тени. А ворону
Загнал на тополь на ночлег.
В багрец окрасил водостоки,
И от грехов людских далек,
Румянцем девичьим на щеки
Вокзальной шлюхи тихо лег.



* * *

На беду собака воет.
Сад в тумане, как в дыму.
Ум для сердца яму роет,
Сердца сеть плетет уму.
Сердце ноет от разлада,
Ум собой по горло сыт.
И туман на сучьях сада,
Как повешенный, висит...



* * *

Память, рань же, рань же
Душу, не жалей.
Всё, что было раньше,
Ты напомни ей.
Сыпь на раны солью,
Ужасом знобя,
Ведь душа лишь болью
Выдаёт себя.



* * *

Солнце светит. Сердце бьется.
Вон сугроб сползает в тень.
Вон синица бликом солнца
По ветвям снует весь день.

А подальше, там осина,
Шест скворечни, – вот дела!–
Словно мать младенца-сына
Прямо к солнцу подняла.

Бродит зимний ветер в кронах,
А в корнях весенний зуд.
И сугробы в тень, как брови,
С удивлением ползут.



ТО ПОГАСНЕТ,
ТО ВДРУГ ЗАГОРИТСЯ...

То погаснет, то вдруг загорится
Моя свечка сама по себе.
Значит, больше и чаще молиться
Надо мне о грядущей судьбе?
«Ты не прав!» – И меня содрогнула
Из-под купола горняя высь,
И в поклоне до пола согнула:
«За Россию и брата молись».



БЫТ

Быт, как бык, припёр нас всех к стене,
С каждым днём сильнее припирает,
Некогда подумать о стране,
А она – ты слышал? – умирает.



НАМ ОПЯТЬ УГРОЖАЮТ, О БОЖЕ...

Нам опять угрожают, о Боже,
Это уж ни на что не похоже.
Да поймите вы все в этом мире:
У нас даже картошка в мундире.



К РОССИИ

Плюнь на законы мировые!
Писали их твои враги.
И не снимай распятья с выи!
Даже подумать не моги!

Даже когда поставят к стенке
Узреть последнюю зарю.
Ты плюнь им в выпуклые зенки.
Плюнь прямо в зенки, говорю.

И на груди рвани рубаху.
Чтоб ослепил их свет Христа,
И побегут они со страху
В ветхозаветные места.



Я ПРОЛЕТАЛ НАД ГОРОДАМИ...

Я пролетал над городами,
Огней бесовских перепляс
Я видел и людей, годами
Не поднимавших в небо глаз.
Но видел я не только это –
Людей, что ангелам сродни,
Строками Нового Завета
Рубились с Дьяволом они...
Я до сих пор ту вижу битву,
На бой взираю свысока,
Где с перерывом на молитву
Он длится долгие века.



В ХРАМЕ

Какие все скорбные лица!
Как горестно сжат каждый рот!
Как жаль: лишь бедою молиться
Научен мой русский народ.



Я СЛИШКОМ ДОЛГО СОБИРАЛСЯ ...

Я слишком долго собирался
Поговорить с тобою, брат.
И вот, собравшись, растерялся
И начинаю невпопад:
О выпавшем дожде кислотном,
О пестицидах в молоке,
О нищем и почти бесплотном
Пенсионере-старике,
О белом лебеде в мазуте,
О снах, о бесах во плоти,
О жизни суетной, до сути
Которой хочется дойти,
О страшных буднях в Карабахе,
Об искуплении греха,
О войнах, СПИДе и о страхе
За всех, кто жив ещё пока...



МЫ НЕ ВЛАСТНЫ В СВОИХ СНОВИДЕНЬЯХ...

Мы не властны в своих сновиденьях,
Так же как и в судьбе не вольны.
В снах гуляет душа по владеньям
То Создателя, то — сатаны.

То проснёшься, как в детстве, бывало:
Так легко, хоть ходи по воде —
Сразу ясно становится, где
Этой ночью душа побывала.

А бывает, проснёшься, и надо
Все невольные помнить грехи.
Глянешь в зеркало:
Дантова ада
Под глазами темнеют круги.



ВСТРЕЧАЛСЯ ЛЬ ТЫ ВЗГЛЯДОМ С ГЛАЗАМИ МЛАДЕНЦА...

Встречался ль ты взглядом с глазами младенца,
Когда он ещё поперёк полотенца?..
Младенец не знает ни зла, ни обиды,
Ему все вселенские тайны открыты.

Но прежде чем скажет он первое слово,
От нашего мира земного и злого
Успеет вкусить он, увы, и не раз...
И тайна бессмертья вновь скрыта от нас!



КРУЖИЛ ФЕВРАЛЬ ПО КОСОГОРАМ...

Кружил февраль по косогорам,
Позёмка пряталась в стерне,
Когда одним сплошным укором
Вся жизнь моя предстала мне.

Кого я спас? Кого приветил?
Кому был дорог мой ночлег?
Ответа не было. Лишь ветер
Бросал в лицо колючий снег.



ПУСТЬ ДОРОГА ВСЁ ВРЕМЯ ГОРОЮ...

Пусть дорога всё время горою,
Не дорога пусть даже — жнивьё,
Пусть я даже не знаю порою,
О чём думает сердце моё,

И не знаю я, сколько в нём ран там,
Но свою я судьбу подглядел:
Никогда мне не быть эмигрантом,
Слава Богу. Блаженный удел!



РОССИИ НЕТ?
(А может быть, России вовсе нет.) Г. Иванов
(России нет.) Ю. Кузнецов

Не искал я слов красивых,
Мысль пришла, как пуля в лоб:
«Положенье у России — Положение во гроб».
Написал и тут же каюсь
В написанье страшных слов.
Я, допустим, ошибаюсь. А Иванов? Кузнецов?



ЧУДАК

Старичок собирает бутылки,
И — чудак — никуда не сдаёт.
Лишь задумчиво чешет в затылке.
Я подумал: старик — идиот.

Но спросил: «Для чего?» —
с тихой лестью.
И ответил беззубым он ртом:
«Наполнять зажигательной смесью —
Будет много их нужно потом».



ПОЭТ НА КЛАДБИЩЕ

— Зачем, где тропки узкие,
Надгробья и кресты?
— Вставайте, люди русские! —
Кричишь, безумец, ты.
В ответ здесь лишь молчание
Смешалось с гулом пчёл.
— Сюда я от отчаянья
Из города пришёл.




МАТЬ

Он в пороках неуёмен,
Невоздержан на слова,
Но душой ещё не тёмен,
Потому что мать жива.

Есть ещё кому молиться
За него сквозь дымку слёз.
Долго ль это будет длиться?
То уже другой вопрос.



СКРИП

«Как живёшь?» — «Да скриплю»,
На вопрос чей-нибудь кто-нибудь
И ответив, он даже не чает,
Что проник в сокровенную суть.

В погибающей нашей Отчизне,
Где живущим свет белый не мил,
Засыхает само древо жизни
И протяжно скрипит на весь мир

Испытанья даются на благо,
Нет блаженнее русской души.
И не Китежа призрак — ГУЛАГа
Видел я проплывавшим в ночи.

И когда он проплыл, села влага
Цвета красного на камыши...
Бог страданья дарует на благо,
Нет блаженнее русской души.



РОССИЯ СНОВА ВОЗРОЖДАЕТСЯ!

"Россия снова возрождается!" -
Я слышу на день по сто раз,
Но почему ж не вырождается
Орда мошенников как класс?

Я на такое возрождение
Свое имею возражение:
"Не вновь ли за нос водят нас?"



ПРИЗНАНИЕ

Я жертва дьявольской эпохи,
И рай не светит мне, увы.
Но я пишу. Пишу о Боге
В надежде, что спасётесь вы.

Признанье это иль призванье?
Но да продлятся ваши дни!
А человеческое знанье
Незнанью полному сродни.

И потому я не трясусь:
Быть может, с вами и спасусь.



РЕТРО

Крестьяне полюшко пахали,
А кто-то пил коньяк в «Астории»,
Но нас тогда уже толкали
Ещё не в ад, но из Истории.

Как нынче прошлое поблекло!
Теперь нас тащат прямо в пекло.


СТРАШНЫЙ ВОПРОС

Господь, вопрос мой разреши,
Он вызывает опасенье:
Что, если Родины спасенье -
В спасенье собственной души?

А я грешу, хоть в том и каюсь,
Но при раскладе при таком,
Не я ли, Господи, являюсь
Отчизны собственной врагом?!



ХРИСТОС МНЕ СНИЛСЯ ТОЛЬКО РАЗ

Христос мне снился только раз,
И сон тот был так чудно дивен,
Что с той поры и по сей час
Любой другой почти противен.

Мне сна того не передать
Земным путём стихосложенья.
Была то Божья благодать.
Хочу дождаться повторенья.



ЗВОН КОЛОКОЛЬНЫЙ ПАХНЕТ МЕДЬЮ...

Звон колокольный пахнет медью
В прохладном воздухе сыром.
Не всё кончается со смертью –
Я это чувствую нутром.

От этой мысли замираю,
Знаменье крестное кладу…
Кто больше всех достоин рая?
Кто на земле жил, как в аду?

Коль так, то в путь в небесный рай не узкий,
И, преимущественно, русский.



ТЫ ЛЮБИШЬ ДЕНЬГИ, БЛУД И ГЛУМ

Ты любишь деньги, блуд и глум,
И поклоняешься химере.
О, человече, где твой ум?
Не говоря уже о Вере.

Вот книга Нового Завета:
Верни себе и то, и это…



КОГДА ДЕТЯМ, ЧТО БЫЛО, ОТДАМ

Когда детям, что было, отдам,
Ветер вечности в уши засвищет,
По святым я отправлюсь местам-
По заброшенным сельским кладбищам.

Там, где корни берёз проросли
Сквозь глазницы и клетки грудные
Тех, кто воз государства везли.
Я один помяну вас, родные…



ХРАМ НА НЕБЕ

Облака на небосводе,
Что за чудо этот храм!
Гимн единственной свободе,
Душам страждущим бальзам.

До прекрасного охотник,
Сам прекрасен и силён,
Этот храм построил Плотник
Всех народов и времён.



* * *

Я не пойму, куда все делось?
Ты, если знаешь, подскажи:
Где духа мощь и сердца смелость?
Где доброта людской души?

Или с рожденья наши души
Не посещала доброта?
Боясь в ответ услышать «да».
Я в страхе закрываю уши.


* * *

Боже мой, уже за сорок,
А счастливых лет - ни дня...
Есть еще, конечно, порох.
Порох есть. Да нет огня...



* * *

Снова я безрадостные думы
Облачаю в грустные слова.
Может, я один такой угрюмый?
Может, я грущу напрасно, а?

Может я в упор не вижу счастья,
Тычусь мимо, как слепой щенок?
Может, и о Родине так часто
Я грущу напрасно?..
Дай то Бог.



* * *

У всех нас на звон с колоколен
Немотствуют злые сердца.
И щурится вождь. Он доволен.
Исполнено все до конца.

В сердцах только ложь или злоба.
А чаще - и злоба, и ложь.
Не зря из стеклянного гроба
Лукаво прищурился вождь.



* * *

Не рви цветочков синеньких
В заречной стороне.
Убийцы и насильники
Гуляют по стране;

Лицо испишут лезвием,
А тело кинут в пруд...
Иди от нас, Поэзия.
Тебя не знают тут.



* * *

Спустилась ночная прохлада.
Сижу на ступеньках крыльца,
Дыханье цветущего сада
Касается нежно лица.

И к тайне творенья причастный,
Я плачу от мысли одной,
Что бывшие в жизни несчастья
Все были придуманы мной.

А месяц стекает на крыши,
И льется с небес благодать
На кроны деревьев, а выше...
Что выше? Не надо гадать.



* * *

Весна еще весной осталась
Везде: и в поле, и в лесу.
Но больше всех ее досталось,
Взгляните, детскому лицу.

Когда цветет оно улыбкой,
Оно как будто бы поет.
Поет и жизни нашей зыбкой
Весь смысл бесценный придает.



ПОЛНОЛУНИЕ

Сегодня полная луна,
А жизнь, увы, пустая.
Во всяком случае, моя,
Хотя не без креста я.

Никто не станет возражать,
Что я при русском деле:
Стараюсь душу удержать
В ей надоевшем теле.



ОБРАЩЕНИЕ К БОГУ

Мир занят блудом и собой
И на Тебя взирает косо.
Но Ты, пожалуйста, не бойся.
Не бойся, я всегда с Тобой,

Сказал я это в тишине
И мысль по свету полетела:
«Господь нуждается во мне,
Не только я в Нём» Вот в чём дело!
Вот отчего душа запела.



* * *

Зачем явился в мирозданье?
Зачем пришёл на этот свет?
Стихи? Смешное оправданье,
Ну, а другого просто нет.
Так отчего с тяжёлым вздохом
Бреду по собственной судьбе?
Больше положенного Богом
Дерзнул я думать о себе.



* * *

Пускай для кого-то нелепо,
Но ведь я степняк, и я прост.
Противно смотреть мне на небо,
Где спутников больше, чем звёзд.

Пускай мне сторонник Прогресса
Обидные скажет слова,
Заглушит их шумом трава,
Как Богу молитва вой беса.



УТЕШЕНИЕ

Когда ты никому не нужен,
То не считай это бедой.
Лови плотву себе на ужин,
Любуясь пурпурной водой.

Скупых не надо даже слёз,
Любуйся месяцем двурогим.
Подумай: «Даже Сам Христос
Не нужен в наше время многим».



"РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК - ПРАВОСЛАВНЫЙ ЧЕЛОВЕК"
Ф.М.Достоевский


Когда всё чуждое осилю
В душе, я в рост свой поднимусь
Не за Великую Россию —
Я встану за Святую Русь!
Кто в этом разницы не чует,
В том не пульсируют века,
Тот душу пусть свою врачует.
Не русский он ещё пока.



МОЛЬБА

Где взять мне силы разлюбить,
И никогда уж не влюбляться?
Объятья наши разлепить,
Окаменевшими растаться.
О, как вернуться не успеть,
О, как прощенья не увидеть,
То нестерпимое стерпеть,
Простить и не возненавидеть.

Я был блажен. Я был жесток.
В своих желаниях ревнивых.
Чтоб хоть на родинку еще
Была ты менее красива,
Но ты божественна была
До иступленья совершенна.
Надежду только обожгла,
Но все ж молю самозабвенно.

Разкоролевить, развенчать,
Разцеловать по полустанкам,
Разоблачить, раздеть, разъять
Я красоту твою пытался.
Пусть крест мой вечный - тень ее
Меня преследует до тленья.
О, дай мне ночью воронье,
Пусть исклюет мои сомненья.

А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились



ДУХ РОССИИ ХОРОНЯТ ВО ГРОБЕ СТАЛЬНОМ

Дух России хоронят во гробе стальном,
Чтоб не вырвался дух аномально.
Свет Отчизны хоронят моей.
В остальном – всё нормально...



* * *

Полоска хмурого рассвета,
Полоска мокрого жнивья,
Вдали насосная. А это?
А это, извините, – я.

Гляжу на спутанную клячу.
Как будто бы на жизнь саму.
Вам показалось – я не плачу,
Я знаю: это ни к чему.



РУССКИЙ СЛУХ

В своих стихах я не пою,
А в рифму скрежещу зубами
Про жизнь ничтожную свою,
Так узнаваемую вами.

Вот потому-то этот скрежет
Смятения и злой судьбы
Вам слуха вашего не режет,
Хотя, казалось, должен бы...



* * *

Старушка с нищей пенсией
Идёт, поёт псалмы.
Ей радостно, ей весело
Среди вселенской тьмы.

В чём сила той старухи?
В Святом Великом Духе,
Что ей Господь вменил,
А нам – повременил...



* * *

Я всеми силами храню
От века нашего отсталость,
Который губит на корню
Всё, что людского в нас осталось.

И пусть нельзя остановить
Сей век игрой на жалкой лире,
Дай, Бог, хоть разум сохранить
В безумном мире.



* * *

Река и тихий вечер летний.
И только там лишь плеск волны,
Где загорелые, как негры,
Таскают бредень пацаны.

Где солнце плавает в рогозе,
Где в тёплом иле замер сом…
Прозрачным крылышком стрекозьем
Печать бессмертия на всём.



* * *

«Права человека! Свобода!»
Ещё продолжают кричать
С экрана. Но мненье народа
Печатно нельзя передать.

 

Часть 2

Главная